– В чем провинился сей муж? Почему решено предать его столь жестокой смерти? – вскричал рыцарь.
Из толпы выступил пухлый и очень важный коротышка в ярко-синем берете с богатым плюмажем из экзотических перьев. Он важно произнес:
– Горожане решили заживо сварить Гвидо, хозяина трактира, потому как полагают, что этот злодей добавляет в свою стряпню колдовские зелья.
– Что за чепуха?! – Закари ухмыльнулся. – И каково же их действие?
– Богомерзкие снадобья лишают праведных жен воли и делают беззащитными перед похотью.
Гвидо заверещал из котла:
– Поклеп! Этот скаред не дает жене денег на ленты, вот она и ищет благосклонности у щедрых кавалеров. А моя кухня тут ни при чем!
Из толпы раздались женские голоса:
– Это чистая правда! После его жаркого я сама не своя.
– Я поела в «Приюте эпикурейца» бычьих хвостов с кашей и ничего не помнила после этого до утра.
– А я отведала перепелов, тушенных в розовом вине, и очнулась в объятиях какого-то вертопраха.
– А я попробовала говяжий язык с хреном и еле вырвалась за полночь из лап трех пьяных школяров.
– Стойте, стойте! – попросил рыцарь. – По поводу приворотного эффекта я понял. Еще претензии имеются?
Женщины снова запричитали:
– Мой муж не хочет обедать дома!
– А мой вылил мне за шиворот суп, который обожал ранее!
– Я приготовила своему почки, а он отбил мои собственные и сказал, что у этого дьявола харчи лучше.
– Не все сразу! – взмолился Закари.
Тогда подала голос старуха со злым лицом:
– После того как мужчины отведали кушанья в этом дьявольском вертепе, они ругают нашу стряпню. Еда не может быть столь вкусной. Не иначе сам дьявол подсыпает в нее перцу!
– То есть из-за того, что ваши хозяйки не умеют готовить да еще и слабы на передок, вы решили извести лучшего в стране, а возможно, что и во всем мире, кулинара?! – возмутился Закари. – И даже если то, что вы говорите, правда, это всего лишь означает, что нечистую силу заставили работать во благо.
– Да он и сам нечистый! – закричали из толпы.
– И этого антихриста в котел!
– Сам сатана явился спасать колдуна!
Закари понял, что спорить со столь однозначно и решительно настроенной оравой – дело мало того, что безнадежное, так еще и небезопасное. Настала пора действовать, а не разглагольствовать. К тому же со дна котла стали подниматься мелкие пузырьки, а глаза несчастного Гвидо, совсем сомлевшего от жара, закатываться.