Нет, не исковеркала зона в душе Сейфулы человека – только ума придала башке. Он это знает и просто робеет перед понравившейся женщиной влюбленным мальчишкой. Так бывает. Так было с ним в юности…
И вот сейчас она снова рядом, через два сидения, и снова молчит, чёрными глазами отрешённо влипла в мутноватое, пыльное стекло – то ли столбы считает, то ли галок на проводах рассматривает; и будто сама бесплотным духом скользит за вагоном, не касаясь земли… Куда она едет? Где выйдет? Куда понесёт этот чемодан – кто встречать её будет – муж, дети, мать? Сейфула уже увидел, что на руке у неё всего лишь колечко и перстенёк; но этот безымянный палец с тонкой золотой жилкой на нём ничего не говорит: знал он, что многие женщины носят кольцо ещё очень долго после того, как брак рухнул. По привычке. Это вот его блатные татуировки на руках да запястьях не снять, как кольцо – тут не привычка, а уже крест по жизни и судьба.
Объявили по электричке остановку – какой-то разъезд с чудным, малопонятным названием. Черноглазая женщина поднялась и направилась к выходу – и стало заметно, что чемодан тяжелый, чуть клонит в право её ладную, невысокую фигурку.
Как жаль! Сейфула посмотрел ей вслед. В жизни всегда так бывает – люди встречаются, чтобы расстаться. Он тоже поднялся и вышел в противоположный тамбур вагона. Закурил. Электричка остановилась, двери открылись…
Что наша жизнь? Игра!
Сейфула решительно выбросил окурок и вслед за ним шагнул на платформу.
Электросекция, пшикнув сомкнувшимися створами дверей, умчалась. Они только двое на платформе – он и она. От станции отходит разбитая асфальтовая лента, петляет меж частной застройкой и ныряет в лес. Интересно, далеко ли до села? Сейфула решительно зашагал к незнакомке.
– Простите, далеко ли отсюда до села?
– До дачного кооператива «Путеец» – поправила она. – А вам туда?
– Ага. Давайте я вам помогу, – Кашапов подхватил чемодан, казавшийся внушительным, но на деле не шибко тяжелый.
Попутчица все еще робела. Но в принципе, какой толк? – в лесу или на платформе, она все равно во власти этого бугая. Кричать раньше времени бесполезно – да и некому. Некого звать на помощь.
Влипли вы, Анна Михайловна, с иронией подумала о себе черноглазая женщина, действительно оказавшаяся учительницей и приехавшая на свою дачу покопаться на участке, прибраться в домике – как-никак, весна! И еще подумала, но уже с сарказмом, глядя в широченную спину незнакомца, спускавшегося по тропинке с ее чемоданом на проселочную дорогу – главное правило насилуемой женщины: если звать помощь бесполезно, то лучше расслабиться и получить удовольствие. И еще в том же духе – самое прикольное в ситуации, что он, изнасилуя, еще и придушит. Как говорится, полный отпад…