поступает так же – я как-то видела, что она возвращалась с рынка с подозрительно большим свертком соленой говядины и любимым коньяком
Papa.
Мадам Ларош, намазывая маслом кусочек хлеба и кладя его в рот, озорно улыбается.
– Надо знать, где искать, – произносит она вполголоса.
Хлоя шумно сопит.
Мадам Ларош делает вид, что не замечает этого.
– Плохо, что Анри сегодня не пришел. Мы так хотели его увидеть.
Maman вздыхает.
– Он бы и хотел прийти, но чувствует себя неважно, к сожалению. Он шлет вам самые теплые пожелания.
– Опять нервы? – уточняет мадам Ларош.
– Боюсь, что да. Такие приступы случались у него время от времени и раньше, но с мая они стали постоянными. Даже грохот их сапог ему трудно выносить…
Мадам Ларош хмурится и гладит Maman по руке.
– Для тебя это тоже, должно быть, тяжело, Одетт.
Maman криво улыбается, выдавая скрывающуюся за улыбкой печаль. Я знаю, что страдания Papa разбивают ей сердце. Когда у него случается особенно сильный приступ, она садится рядом и держит Papa за руку, шепча что-то успокаивающее ему на ухо, пока паника не проходит.
Разгладив платье, Maman возвращает на лицо прежнее выражение и выпрямляется.
– Самое правильное, что мы с девочками можем сделать, это верить в лучшее. – Ее взгляд на мгновение устремляется в мою сторону, ища поддержки. Я киваю, но не потому что соглашаюсь с тем, что нужно оставаться позитивной, а потому что знаю, как отчаянно она хочет помочь Papa. – Мы должны показать ему, что здесь нечего бояться, – продолжает Maman. – Что мы можем пройти через это, как прошли через последнюю войну.
– Именно так, – кивает мадам Ларош. – Особенно теперь, когда с нами Старый Маршал.
– Да. Маршал Петен спас Францию в Великой Войне и сделает это снова, – убежденно заявляет Maman. – Если он говорит, что сотрудничество – это лучший выход… мы должны ему верить.
– Согласна с тобой, – отвечает мадам Ларош.
Она промакивает губы салфеткой, и я чувствую, как маятник беседы качается в мою сторону еще до того, как она поворачивается ко мне.
– Ну, а теперь скажи нам, Адалин, не встретила ли ты в эти дни какого-нибудь прекрасного юношу?
Когда разговор заходит обо мне, это первое, что хотят знать друзья Maman.
– Пока никого, мадам Ларош, – отвечаю я. – Хотя я сейчас все равно не в настроении.
Она качает головой и вздыхает.