И все же… Что-то в маленькой девочке, цеплявшейся за юбку матери, не давало ему покоя. Она странным образом напоминала ему Лили – тот же робкий, но любопытный взгляд, смешные веснушки на носу… Он встряхнул головой, словно призывая себя к порядку, а затем, подчинившись внезапному порыву, повернулся к сыну и прошептал ему на ухо:
– Прикажи, чтобы этой женщине выплатили пятьдесят марок компенсации от моего имени.
Франц почти не изменился в лице, но взгляд, которым он смерил отца, был полон недоверчивого изумления.
– Ты с ума сошел, – буркнул сын.
– Просто сделай, как я прошу, – твердо сказал Альфред, не желая обсуждать свое решение, и хотел отвернуться, когда Франц бесцеремонно схватил его за рукав:
– Если мы дадим ей что-нибудь, сюда мигом прибегут другие!
Альфред заколебался. Это был веский довод.
– Хорошо. Она получит деньги только в том случае, если пообещает никому не рассказывать, откуда они взялись. Если же объявится еще кто-то и станет ссылаться на нее, я потребую немедленного возврата. Это заставит ее держать рот на замке.
Франц не уступал:
– Отец, это совершенное безумие…
– Будь добр, сделай, как я сказал! – отрезал Альфред тоном, не допускающим возражений. Он отдавал себе отчет в том, что в обозримом будущем Франц унаследует предприятие, а вместе с ним – дело всей его жизни. Однако право принятия решений Альфред пока оставлял за собой.
Франц бросил на отца хмурый взгляд и скрепя сердце отвернулся, чтобы передать его распоряжение.
Альфред тихо вздохнул и перевел взгляд на «Титанию». Это был прекрасный корабль, которым по праву можно было гордиться – изготовленный по лучшим стандартам и вместе с тем оснащенный по последнему слову техники. Его спустили на воду еще в Ливерпуле, где находилось производство, но крещение должно было состояться здесь, в водах Гамбурга, как велит обычай.
Уже были подняты паруса, в небо взвился флаг Карстенов в сине-белую полоску, а на носу корабля красовался большой венок из цветов. Все было готово. Оставалась только одна проблема: не хватало крестной. Без нее нельзя было начинать церемонию. Альфред бросил нервный взгляд на карманные часы. Она давно должна была прийти.
Где же Лили?