– Да я подзаебался ездить туда-сюда. Устал. Это каторжная работа, по двенадцать часов в день, – неожиданно жалуется Артем.
– Но ведь тебе за нее и платят хорошо, верно? – я пытаюсь его приободрить.
– Да, но эта работа не приносит никакого удовлетворения, она только ради денег.
– А разве деньги сами по себе не приносят удовлетворения? – я обвожу руками вокруг себя. На горячее я заказала филе сибаса с сушеными томатами, каперсами и белыми грибами, у Артема – стейк из говядины в трюфельной соли. На закуску мы уже съели салат с уткой конфи и бурату со свежими томатами. Свой ужин мы сдобрили тосканским белым вином Antinori 2013 года. И молодой официант аккуратно подливает его в наши бокалы из влажной холодной бутылки. Я это все рассказываю не для того, чтобы показать, как я прекрасно разбираюсь в гастрономии, а чтобы продемонстрировать, что за счет работы Артема мы можем позволить себе оставить двести баксов за ужин в старом Итальянском Ресторане Grand Cru на Патриарших прудах в городе-герое Москва. Лично я испытываю от этого настоящее удовлетворение.
– Нет, деньги сами по себе не приносят удовлетворения, – не соглашается Артем, – особенно когда тебе даже некогда их тратить, потому что ты по двенадцать часов в день рисуешь презентации и пишешь рекомендации заводам, на деле, не всегда даже понимая, как именно там все у них устроено, а если честно – почти никогда не понимая. И когда ты говоришь оператору на заводе, что он должен быть «лин» и «шесть сигма», а он хлопает глазами и смотрит на тебя, делая вид, что все понял, потому что у него жена и двое детей, и он держится за эту работу с минимальным окладом, ты вдруг осознаешь свое собственное ничтожество оттого, что ты по своей доброй воле ввязался в этот проходной спектакль. Хочется вкладывать свое время и силы во что-то нужное обществу, понимаешь?
– И что же ты такого общественно полезного собираешься делать? – спрашиваю я с легким сарказмом, но Артем этого не замечает.
– Я придумал приложение, которое помогает аэропортам оказывать качественный сервис людям с ограниченными возможностями, такого еще нигде нет, и это Клондайк, будущий Клондайк! Кстати, у тебя же эта подруга, как ее, – двумя руками он водит в воздухе, как бы описывая пышные женские формы.
– Каринка, – подсказываю я и закатываю глаза.