. Пошлите мне заказным (страховым пакетом) «Мистерию» («Милосердие»
[233]) и
все мои
письмена пришли (они в столе в желтом пакете) – они придут раньше, и я их перепишу для печати. Книга – скорей выйдет.
Что говорят Шейн[ин] и Розент[аль][234] о возможности ликвидации квартиры? Здесь есть г. Штюрк из Питера – говорил со мною о посылке картин в Америку. Посмотрим. Вообще о выставке резюме такое: несмотря на препятствия со стороны большевистской и немецкой (это факт!), успех солидный, ибо все худож[ественные] силы и лучшие люди отдали большое внимание. Пока общ[ая] продажа за вычетом % 14 500 крон, но будет еще (главное будет после конца – на словах поясню). Брил[лианты] не думаю продавать, ведь еще и в картинах много возможностей. Верно, завтра или послезавтра получу Твое решение и [дом.] карточки. Как бы все получше сделать. Никто сказать не может, что лучше сейчас. Дай Бог Тебе все доброе и спокойное. Целую крепко. Стараюсь.
Комната у меня в пансионе – просто келья. Малюсенькая, но жить можно. Кормят просто, но сытно. Проф[ессор] Сирен прислал мне свою книгу[235] с подписью в «Bewunderung»[236] от моих вещей. Теософы очень милы, а это американское направление, по-моему, очень жизненно. Без особой оккультности, почитая лишь первоисточники и Блаватскую; желая образовать школами гармонию жизни – новое поколение. Может быть, и неплохо, если они обо мне туда напишут, – все-таки новые возможности, а почем мы знаем, насколько старые наши возможности будут пригодны.
Сегодня вечером я буду поучать М.Я.Берлина теософии – неожиданный интересующийся.
Здесь мне кто-то говорил, что Бехтерев с большевиками работает. Половцов[237] здесь принят хорошо – вот она, наша мягкотелость. Я говорю, что Луначарский будет еще где-нибудь губернатором. Сами же говорят, что Половц[ов] только из личных выгод с ними сидел, и сами же его принимают.
Был еще раз в музее; все-таки мало туда собрали, для целой и старой страны – мало.
Арабажин мне не присылает статей – не знаю, почему.
Да, калоши здесь 20 крон. Если приедете – можно будет обзавестись кой-какими вещами. Господи, а когда же к дому? И не видно!
[10 декабря 1918 г.] Вторник [Стокгольм]
Родная моя,
Всё разговоры, всё вести. Все ждут близких движений, ждут эскадру[238]. А я все хлопочу о продаже. Должно еще что-то наклюнуться. Еще Лессинг и стар[ые] картины – если бы еще 15–20 000 кр[он]! Тогда и по пониженному курсу можно бы считать предприятие удавшимся. Конечно, будут расходы по пересылке в Копенгаген