– Бездельничаю, – перевела на литературный язык.
– Маленькой урши скучно? – тихо засмеялся он.
– Маленькой урши стыдно, – возразила упрямо.
– Стыдно было бы мне, если бы я не смог позаботиться о женщине, за которую принял ответственность, – качнул головой Нидар. – Я ведь уже согласился проводить.
– Это у вас такие отношения между полами, – отмахнулась я. – А мы три века назад вообще прошли этап утраты значения института семьи, потом уже одумались. Ладно, неважно. Меня учили, что плохо бездельничать, когда другие работают, и мне от этого не по себе. Какая разница, женщина я или нет? Я тебя сюда потащила как защитника и проводника, а не кухарку и личную служанку. Я не совсем беспомощная, честно!
Харр искоса глянул на меня с непонятным выражением лица, немного помолчал.
– Ты обещала слушаться. Вот слушайся: отдыхай. Идти долго, успеешь ещё устать.
– Подловил, ладно! Действительно, обещала, – признала я, но сдаваться не спешила. – Тебе-то чем плохо, если я помогу?
– А мне будет стыдно, если я сам не справлюсь с такой мелочью и заставлю делать что-то слабейшего.
– А как же слабейший станет сильнее и чему-то научится? – спросила я вкрадчиво.
– Хитрая и упрямая маленькая урши! – засмеялся рыжий. – Учиться хочешь?
– Учись всегда, учись везде… А дальше не помню, но точно какой-то умный человек сказал, – отозвалась весело.
– Иди сюда, – посмеиваясь, позвал харр. – Будешь учиться квикока разделывать.
Два раза повторять я не заставила, пересела ближе, на ходу доставая из кармана складной нож – просто на всякий случай, а то троком я скорее себе полруки отхвачу, чем что-то тушке.
Орудие труда Нидар отобрал, с интересом осмотрел, проверил заточку и вернул с явным одобрением, после чего я уже с полным правом и с согласия мужчины принялась ему мешаться. Ну то есть учиться, конечно, но один бы он точно быстрее управился. Хотя сам проводник показал себя очень хорошим, терпеливым учителем: не рычал, не ругался, всё больше посмеивался. Когда я совсем уж откровенно делала что-то не то, он просто брал мою руку в свою и показывал нужное движение наиболее доходчиво. При этом мой кулак с ножом помещался в лапище харра целиком.
– Слушай, Нир, а сколько тебе лет? – спросила я.
Квикок к этому моменту был разделан, щедро смазан соком очередного растения в качестве маринада, нанизан на тонкие прутики и ждал своего часа завёрнутым в пальмовые листы у разгорающегося костра, возле которого Нидар забил в землю четыре рогатины.