За всем этим с ближайшей к окну ветки груши наблюдает крупный ворон. Черные глаза-бусины птицы слегка поблескивают в свете гостиничных канделябров. Ворон взмахивает крыльями, и в щель между рамами падает черное перо…
– Няня, зажги камин!
Курчавенький мальчик. Один.
Кресло – качалка… Плед…
– Нянюшка, слушай сонет!
«Царь жил, царица жила,
Дочка у них росла…»
– Стой, обожди… Дрова…
Ну, ты и голова!
Сашенька, не спеши,
Перышко вот, пиши…
«Царь жил, царица жила,
Дочка у них росла…»
– Нет… Плохо пишет оно…
Няня, смотри… Окно…
Перышко… Надо достать…
Вот им и буду писать!
Утром, проходя мимо зеркала, я наткнулась на свой взгляд. Разглядывать себя в нём у меня привычки никогда не было, но с появлением нежданного гостя я стала это делать как-то подозрительно часто.
Сегодня из его стеклянных глубин на меня смотрела невысокая смуглая женщина со спокойными серыми глазами. У глаз и рта – намечающиеся морщинки. Коротко стриженные, мелированные волосы, побитые на висках сединой. Они всегда зачёсывались назад, а потому стояли «ёжиком». Нос недовольно сморщился. Я погрозила отражению пальцем.
– Ох, говорила тебе бабушка, читать надо меньше!
Наскоро закинув в желудок пару бутербродов и запив растворимым кофе, я засела в Интернете. Выяснилось, что в нашей области более пятидесяти известных пещер. Уточнив у Рапуха, что пещера «Абру» (так он ее назвал) была относительно мала, я сузила искомое до семи. Еще пара отпала сама собой ввиду явной отдаленности. Осталось всего пять.
Начали мы поиски, естественно, с самой ближней. Добрались за час до нужного места, но потратили почти столько же, плутая туда-сюда вдоль берега. Рапух почти все это время торчал в моем кармане и возмущался, что уже насквозь провонял собачьим кормом. (Ну, были собачьи вкусняшки там три недели назад, когда я с собакой гулять в поле ходила. Так куртка стиралась потом!)
А когда я вытащила перо проветриться, он чуть не улетел в Волгу, выдернутый у меня из рук сильным порывом ветра. Но именно эта моя беготня за пером и помогла нам найти скрытую за стволом старого тополя тропку. Она уходила вверх почти вертикально.
Вход в пещеру был очень узким. Я чуть протиснулась боком. Внутри сухая галечная дорожка приглашающе вилась внутрь между причудливо изогнутых стен. Мне пришлось достать фонарик, так как Рапух, несмотря на все уговоры, светить отказался. Заткнутый мною в отместку за ухо, внереал тихо возмущался: