Ударами по ягодицам так, чтоб они тряслись и смыкались вокруг члена. Увесистыми шлепками так, чтоб оставались следы от ладони. Мне мало. Разрядки нет. Боль усиливается, возбуждение растет. Оргазм не маячит. А я должен кончить. Срочно и немедленно.
Теперь в другую дырку. Раздвинул полушария и резко вошел между ягодицами, силой растягивая анус. Расслабилась, впустила. Подготовленная сучка. Предвидела, что возьмет и туда.
Но орет. Знает, что мне это нравится. Знает, что я схожу с ума, когда она вот так кричит и дергается, когда извивается и кусает губы. Жестко, яростно, быстро.
Просунул руку между ее ног и ввел пальцы во влагалище, а потом ударил по промежности, цепляя клитор. Легкими шлепками по нему. Девка орет сильнее, громче, сдавил бугорок, покрутил между большим и указательным за самый кончик. И когда она кончает, ее задница сжимает мой член так сильно, что я стону уже в голос вместе с ней. Схватил за горло обеими руками слегка сжимая, врываясь все сильнее. Бьюсь пахом о ее зад. Пальцы ей в рот, по самую глотку, чтоб давилась. А она давится и кончает снова, кусает фаланги и воет. Ее ягодицы красные от ударов, спина покрыта каплями пота.
Выдернул из ее ануса налитый болью член и тут же затолкал в глотку, спуская с диким воплем, закатив глаза, кончая ей в горло.
Отшвырнул в сторону, бросил коробку с украшениями на голую грудь.
– Алмазы из Африки. Продай или носи сама.
– Мой господин… – она хрипит и все еще глотает мою сперму, тянется за моими ногами, целует штанины. – Мой господин отужинает со мной?
Навязчивость злит. Обычно она молчит и не бесит.
– Нет. Я не в ресторан пришел.
* * *
На встречу с сыном ехал уже более спокойный. Приедет, встретит его вместе с этой… Даст ей денег, и на этом проклятый брак будет окончен. Нашел, на ком жениться. Вопреки моей воле.
Смотрел на ее страдания и сам подыхал от боли, сжимал руки в кулаки и не представлял себе, как сможет потом вынести ее тело… как сможет дать ей умереть.
Много раз думал о том, как сделает это, представлял себе, как уничтожает это исчадие ада, и потом так же представлял, как она открывает глаза, как тянет к нему руки. И там, в этой комнате он смотрел в ее наполненные слезами голубые глаза и тонул в них, погружался целиком в эту бездну и не мог сопротивляться.
Эти струящиеся хрустальные капли, эти дрожащие розовые губы, эти мокрые белые щеки. Как она молит, как изгибает свою тонкую шею, как тянется к нему.