Мне стало не по себе, и я только обрадовался, когда началось следующее воспоминание. Я абстрагировался от тела Миры и решил понаблюдать за происходящим со стороны. Все та же девочка лет пяти в алом комбинезончике гладила грязно-белую бездомную кошку. К ней подошел мальчик в смешной панамке (меня бы в такой засмеяли соседские дети), и спросил: «Эй, Мира, привет, Мира, что делаешь?».
Она не стала медлить с ответом, и по-деловому заявила: «Привет. Кошку, глажу, конечно. Ты же сам видишь. Кошки, они все чувствуют, совсем как люди. И собаки тоже. Да вообще любые животные. И боль, и радость, ну, и другое. Они смеяться умеют, только мы их смех не понимаем. Я это из программы про животных узнала, доки-ментальной. С мамой смотрела». В подтверждение слов девочки кошечка выгнула спинку, зажмурив зеленые глаза, и заурчала.
А потом кошка стала звенеть, гулко и протяжно, почти как волынка в руках у непрофессионала. То есть, так подумал мой разум, пытаясь игнорировать тошнотворный звук, который выдавливал из себя телефон в попытках вытянуть меня из крепких, таких родных объятий сна. Мозг до последнего сопротивлялся, цепляясь за картинку цепкими когтями. Все, что угодно, лишь бы не бодрствовать. Я проехал около трети пути, и не собирался тратить много времени на сон. Как только я выполню свое задание, снова получу недельный отпуск. Вот тогда и отдохну, как следует.
Итак, моего пассажира зовут Мира. Интересно, какое желание она попросит для нее исполнить? Я порылся в своем голубом чемоданчике и извлек из его недр блокнот и ручку. Безжалостно вырвав страницу, я записал на ней свои версии ее будущей просьбы. Закончив выводить последнюю букву, я спрятал листок к себе в карман брюк. Мне всегда нравилось делать ставки, и я редко ошибался, когда дело доходило до тайных помыслов людских умов. Попросить можно было о чем-то одном, и это должна была быть не абстрактная утопическая фраза вроде «Хочу мира во всем мире», «Пусть исчезнут все болезни» или «Пускай в основу каждой разбитой дороги положат всех дураков, и мы, наконец, избавимся от двух насущных проблем». Чаще всего мои мимолетные знакомые получали в ответ на свой запрос долголетие и здоровье для своей семьи. Многие просили денег – не для своих нужд, а для общественных. Все эти вышедшие словно из ниоткуда богатые экологи и ученые, выступающие за прогресс, откуда бы они иначе, по-вашему, взялись? Те, которые получили большое наследство от родственников? Иногда пассажиры просили возлюбленного, – если отчаялись найти хоть какую-то поддержку и простое тепло, остро нуждаясь в понимании. А одна женщина попросила изобрести лекарство от рака. Я пытался отговорить ее, но она все время перебивала меня, и совсем не хотела слышать. Если бы она правильно сформулировала свое желание, то во всех больницах появилась бы драгоценная генная сыворотка. Однако, из-за невнимательности моей подопечной в мире действительно возникло лекарство от рака, просто оно оказалось в одной из двухсот тысяч пробирок в шкафу научно-исследовательского института где-то в Канаде. Стоит ли говорить, что всего одна фраза «для всех» сделала бы просьбу моего пассажира отнюдь не бесполезной?