– Соображения и предложения будут?
– У нее гипертонический криз. Она как мимоза, – пояснил отставник.
– Слушай, майор! Она архитектор милостью божьей. И работящая как вол.
– Какой там вол. Лучше, как пчёлка. Хрупкая девочка.
– Я и не спорю, Палыч.
– Мне самому жалко. Круглая же сирота! Итак? – повторил Карп.
– У нас на третьем этаже две комнаты свободны: кабинет и спальня. Кабинет для мастерской в самый раз. А ей сказать – секретарь-референт нам нужен. И потом. Мы же ещё парк будем делать, так? И спорт-корпус для племянников. А Глеб хотел бы лошадок, так мы и для лошадок, а шеф?
Николай Палыч Дедко всегда говорил – «мы». Карп, редко смеявшийся, весело пробасил в трубку:
– Палыч, ты у меня орёл! Одним ударом – семерых! В общем, к делу. Твои действия будут такие. Скажешь, нам нужен ландшафтный архитектор для начала. Будем планировать регулярный парк. А следом, что ж, построим и конюшню для нашего ветеринара, а также в память о папе. Лошадок? А как же! И собачек! Знаю я вас с Глебом, каналий. Спорт-корпус для поросят? Тоже неплохо. Да, вот ещё что. Ты на её имя в банке счёт открой и со следующего месяца положим ей для начала тысячу.
– Долларов? – уточнил Палыч.
– Лучше «евро».
– Это на полном довольствии? Не жирно будет? Как бы с пути не сбилась.
– А мы сделаем так. Триста «на книжку» пойдут, семьсот – на карманные расходы. Квартиру её запри. Если захочет – сдадим. Возражений не слушай.
– Будет сделано, шеф!
– Пока, до связи! – прогудел на прощание Карп.
Николай Палыч навещал Симу каждый День. Он входил в палату и обследовал помещение. Всё ли в порядке? Он обязательно приносил разумное количество домашней еды и свежие газеты, и, посидев минут десять, уходил.
К выписке он приготовился выдержать маленький бой в соответствии с распоряжением шефа – возражений не слушать. Однако, их не последовало – возражений. Тихая подавленная Сима безропотно последовала за Николаем Павловичем в машину и дала себя увезти в Загорянку, где их с обедом уже поджидала радушная и приветливая Клава. Неделько поселилась, где велели, снова начала работать, не поднимая головы, а на Карпа смотрела красивыми тёмными глазами с печальной преданностью ирландского сеттера. Помогла им неизменная Женька. Однажды, когда Серафима, пришла в офис на Грузинской, чтобы согласовать смету на свою часть проекта, она сказала: