– Разве у него есть кнопка? – удивился Урий.
– У каждого человека есть кнопка! – заверил его шеф.
Кто-то другой и внимания не обратил бы на эту фразу, но только не Гришка. Слова главаря банды отпечатались в его памяти на всю оставшуюся жизнь. Эти кнопки-то он и стал выискивать в людях.
Гришкиному сверстнику родители купили мопед. Такой же очень захотелось иметь и Грине. Но он не завидовал, не ставил палки в колеса, не ломал машину, как поступили бы другие, мол, у нас нет, и у тебя не будет. Нет, Гриня поступил иначе. В марте начиналась подготовка флота к навигации. Школьники в это время уходили на каникулы. Появлялась возможность заработать деньги на уборке судов от снега. Руководство РЭБа с удовольствием шло ребятам навстречу. Гриня пригласил двух приятелей, и за время каникул они заработали по пятьдесят рублей. На свою долю Рубахин приобрел себе мопед. Купил он его у одинокой женщины, сын которой вырос и покинул родительский кров, оставив своей матери ненужное наследство. Каким образом очаровал ее Гришка, осталось тайной. Однако за пятьдесят рублей она отдала ему не только мопед, но и запасной двигатель к нему.
– Вино «Кагор» – кровь Христа, а хлеб – тело его! – учила бабушка Гришку.
Не понял он, что речь идет о Святом Духе и писании, а когда вырос, то вовсе забыл, в каком именно вине Бог живет. Однако найти его Гришке очень хотелось. Со всеми горячительными напитками проводил он решительные исследования. Но чем глубже погружался в поиски, тем сложнее преграды встречал на своем пути. Трудности не остановили Гриню, и он продолжал искать Бога, получая удар за ударом. От регулярных побоев захромал Гришка вначале на одну ногу, а после и на вторую. Боль с каждым днем все увеличивалась, и в итоге стало невыносимо дальше идти. Закачался он и упал наземь. Подхватили Гришку «доктора» в синих костюмах и в фуражках того же цвета и определили на четыре года в «лечебницу» общего режима. Занялись Гришкиным врачеванием «терапевты» и «хирурги» разных военных званий, дабы поставить парня вновь на ноги.
Данная «лечебница» в большей степени была наказательного характера, нежели исправительного. Поэтому «заразные болезни», не только не отступали, а продолжали преследовать «пациентов». За первым курсом «лечения» последовал второй, который уже проходил в «клинике» строго режима. Здесь прививались новые «заболевания», в последующем приведшие в «клинику» особого и специального режима. В палатах, пропитанных запахом сырости и пота и заполненных трехъярусными кроватями, было тесно и неудобно. Но со временем «пациенты» свыкались и принимали свою реальность как неизбежность. Девятнадцатилетний Гришкин организм требовал хорошего питания. Однако недобросовестное отношение поваров «клиники» к своей работе вынуждало его отворачиваться от предлагаемой еды. А кушать все равно хотелось, и по вечерам между ним и соседом по кровати Ваней разворачивалась бурная дискуссия.