Я хорошо помню, что в разговорах и дед, и мои родители упоминали фамилию Черненко, как близкую, давно и хорошо знакомую. Видимо, была какая-то давняя связь между семьями Черненко и Василега, хотя родственниками наши семьи никогда не были. Это примерно так, как бывает между земляками на чужбине – и не родня, а общаются, как родные. Возможно, что эти отношения появились ещё в те далёкие годы, когда семьи наших предков вместе переезжали с Украины на Кубань.
Вот так же, в одном из обозов оказалась и семья Якова Василеги, выходца с Украины, из Полтавской губернии. В своих воспоминаниях мой дед Василега Пантелей Иванович упоминал именно эту губернию: «Мы Екатеринославские, с Полтавщины» – говорил он. На мои уточняющие вопросы, ничего более определенного он сказать не мог. Да это и не принципиально, найти конкретное место жительства, откуда Яков Василега с семьёй уехал на Кубань, сейчас не представляется возможным.
В один из дней, обоз Якова Василеги остановился на берегу той же небольшой степной речки, что и семья Корнея Черненко. Вокруг были заросли камышей и диких кустарников. В степи водилось много дичи и птицы, в реке – изобилие рыбы. Всё это привлекло внимание моих предков, и они решили остановиться здесь навсегда.
Основателем нашего рода на Кубани можно по праву считать моего прапрадеда – Василегу Якова. Год его рождения установить мне не удалось, но можно с большой вероятностью предположить, что прапрадед родился на Украине в период с 1800 по 1820 годы.
К сожалению, не сохранилось никаких данных о родителях Якова, его братьях и сестрах. Не сохранилось материалов и о самом Якове, но судя по тому, что он обеспечил всем своим сыновьям на новом месте достойные условия для начала самостоятельной жизни – купил земельные наделы, построил, или купил дома каждому из пятерых сыновей, можно с уверенностью констатировать, что Яков Василега был трудолюбивым человеком и ответственным родителем.
Из воспоминаний Василеги Пантелея Ивановича известно, что, после того, как Яков обустроил всех своих детей, уже в преклонном возрасте, пешком ушел паломником на Святую землю – в Палестину и город Иерусалим, где размещались основные христианские святыни.
Что ожидало в XIX веке паломника, решившегося ехать на Святую землю? Дорога длиной в несколько месяцев, а то и год, через всю Россию, две недели пароходом в каютах третьего класса и неизвестность. Он мог простудиться в пустыне, замерзнуть в горах по дороге в Галилею, как замерзли насмерть несколько сотен паломников в 1894 году, мог быть обворован бедуинами и не всегда знал, где будет ночевать и что есть, а единственным его ориентиром на местности было Евангелие.