– Это мое новое имя. Я сама придумала. Красиво, правда?
Я чуть не заржал в голос, так серьезно и надменно она произнесла этот пассаж. Да она реально поехавшая. «Детский садик Малышок, через жопу тормозок» – вспомнилась детская присказка.
Тем временем девушка аккуратно поставила ботинки на землю, вложила в них носки, потом выпрямилась, раскинула руки и закрыла глаза. Постояв так пару секунд, двинулась в арку ворот. Она шла медленно, но уверенно, гордо подняв подбородок. Я пошел следом за ней чуть поодаль.
Мы проследовали под воротами, подошли к ступеням. Я испугался что она свалится, дернулся чтобы придержать, но нет. Остановилась у самого края лестницы лишь на пару секунд, потом уверенно спускалась вниз вплоть до последней ступеньки.
Когда волосы девушки взметнулись разноцветным вихрем, и послышался отчетливый: «Ой!», я понял, что она все-таки не подглядывала.
«Вот же дурная голова», – бормотал я сердито, помогая подняться Аркабалене.
Девушка шипела, сидя на земле, сжимая руками голую кровоточащую ступню. Я попросил:
– Покажи рану.
Аркабалена пожала плечами и вытянула ногу. В этот момент меня настигло осознание, что толку от моего осмотра не будет, ведь рюкзак остался в лаборатории. А значит там остались и вода, и пластыри, которые у меня всегда с собой. Видимо, все-таки, не всегда.
Я держал в своей руке маленькую изящную ножку Аркабалены, разглядывал глубокую рваную рану. Вот же дура! Ну куда босиком, здесь же народ бухает, мусорит, опасно же! Я предложил:
– Давай я сбегаю до аптеки, промоем «Хлоргексидином»?
Аркабалена отрицательно помотала головой, забрала у меня ногу и пошла к лестнице, ведущей вниз, к реке. Открыла дверцу в ограде. Там она присела на край и засунула обе ноги в воду. Я поморщился. Очень логично – зачем ей нужен какой-то там «Хлоргексидин», если есть грязная речка? И почему бы не занести новую инфекцию в рану вместо того, чтобы убить старую?
Я снова начинал злиться на нее. Сумасшедшая босая девчонка, промывающая порез в грязной воде – мечта микробиолога. Я не выдержал, спросил:
– Ты вообще нормальная?
Я задал этот вопрос спокойным голосом, так, как будто погодой поинтересовался. Кажется, уже устал от этой самой «эмоциональной раскачки».
Аркабалена поболтала ногами в Ангаре, тяжело вздохнула, как будто приходится объяснять в сотый раз ребенку одно и то же, и проговорила: