В 1526 году султан Сулейман Великолепный в битве на Мохачском поле нанес сокрушительное поражение венгерскому королю и захватил восточную половину Венгрии. Западная же Венгрия вместе с Хорватией и Словенией перешла под власть австрийской династии Габсбургов. Попытки продолжить экспансию на запад разбились о военную мощь империи, в результате чего образовалось шаткое равновесие. Ни та, ни другая сторона не преуспели в своих территориальных притязаниях. Граница между христианским и мусульманским мирами пролегла поперек Балкан, долгие века и по сей день оставаясь незаживающим кровоточащим рубцом.
Дабы укрепить свои позиции на завоеванных территориях, турки принялись за массовое отуречивание и омусульманивание сербов. Именно к этому времени относятся первые сказания о гайдуках – сербских партизанах-мстителях, таких, как воспетый Пушкиным Хризич с сыновьями.
Все трое со скалы в долину
Сбежали, как бешеные волки
Семерых убил из них каждый,
Семью пулями каждый из них прострелен;
Головы враги у них отсекли
И на копья свои насадили, —
А и тут глядеть на них не смели,
Так им страшен был Хризич с сыновьями.
Партизанская война шла веками, а турецкая империя слабела и подавалась назад. Габсбурги в череде войн оттесняли турок все дальше на юг. Парадокс, но братья-христиане оказались не менее, если не более жестокими гонителями и угнетателями православных, нежели мусульмане-турки. Именно тогда и были посеяны зерна вражды, которые дают урожай по сию пору. Любопытно, но именно эта, пропитанная этническими и религиозными междоусобицами страна уже в XX веке дала миру одного из крупнейших религиоведов и специалистов по сравнительной мифологии – Мирчу Элиаде. Выросший в такой стране и переживший две мировые войны, он не уставал искать общее и единое в культурных корнях всех народов мира.
Песни западных славян —
Ни надежды, ни просвета.
Иссушит колосья лето,
И юнак умрет от ран.
Молодой душе пропасть
В поле боя опустелом.
Волк наелся белым телом,
Ворон крови попил всласть.
Воистину на землях этих веками жили, воевали, любили, ненавидели, убивали и умирали воины, не уступающие ни Иштвану Добо, ни Михалу Володыевскому с Логинусом Подбипентой. Другое дело, что своего Газы Гардони и Генрика Сенкевича гайдуки да воеводы не дождались. Иноземные же литераторы до недавнего времени вспоминали о Балканах нечасто, причем все больше «на вывоз». Разве что байроновский Чайльд-Гарольд лично добрался до Греции и Албании, ну так и сам Байрон нашел в Греции свой конец. Еще вспоминается красавица Гайде, выведшая на чистую воду предавшего ее отца «военспеца»-француза. Характернейшая, к слову сказать, деталь. Дюма вообще мастер по части мелочей, но мелочей, вбирающих в себя бездны. Вот и тут – сколько лет прошло, из Янины все пишут и пишут, а гуманные европейцы все предают и предают доверившихся их слову и совести «дикарей». Но вернемся к известным литературным персонажам балканских национальностей.