В восемь вечера Линда вышла на улицу в платье с глубоким декольте и с чёрной накидкой на плечах. Её короткие густые волосы были тщательно уложены. Она ушла довольно далеко, как вдруг, коснувшись рукой волос, поняла, что забыла закрепить пряди заколкой. Заколка! Какую заколку заказала она недавно, нарочно для этого дня! Чёрные камни, уложенные в треугольник и увитые тонкими ветвями металла – как чудно они контрастировали в её волосах пшеничного цвета! Линда решила вернуться. Она поспешно вбежала в дом, закрепила заколку в волосах, взглянула на время. О ужас! Она опаздывала!
"Ничего не произойдёт, если я сокращу путь через парк," – подумала она, – "Тем более я буду идти очень быстро и не мимо статуи Ангела".
Под утро несколько парней и девушек, возращавшихся с банкета Золотой Молодёжи через парк, нашли тело Линды рядом с Ангелом-Хранителем. Её горло было передавлено чёрной накидкой, а грудная клетка разорвана.
– Ты сейчас пойдёшь к Ильде? – спросил Ландо после репетиции, наблюдая за тем, как Олеор с красным лицом раздражённо собирает ноты. Сегодня он наорал на Ландо несколько раз. Ландо обиделся, назвал его негодяем и своим заклятым врагом, поэтому Олеор удивился теперь, услышав, что Ландо спокойно заговорил с ним.
– А как же вражда до гроба? Или ты уже отошёл?
– Я пошутил про гроб. Ты идёшь к Ильде или нет?
– Какая тебе разница?
– Я хотел передать…
– Нет, я не иду к Ильде. – перебил его Олеор.
– Почему? Она наверно плачет из-за Линды и…
– Вот именно! Плачет. Я не хочу застать её в истерике и стоять перед ней, как дурачок. Когда у людей горе, не надо трогать их лишний раз, а тем более приходить без приглашения.
– Ой-ой-ой! Какие ещё оправдания мы себе сочиним? Нам срочно надо покушать, поэтому не стоит заявляться к девушке и оскорблять её скорбь урчанием в животе! А ещё мы хотим спать, потому что всю ночь веселились и играли на трубе!
– На саксофоне, недоучка!
Ландо засмеялся. Ему нравилось называть саксофон трубой, потому что это был верный способ довести Олеора до белого каления.
– Как хочешь, – пожал плечами Ландо и двинулся к выходу.
– Стой!
– А?
– Если ты до послезавтра не выучишь "Виола вива", я убью тебя.
Ландо несколько секунд испытующе и без своей обыкновенной смешливости в глазах смотрел на Олеора, нервными неловкими пальцами прижимая к себе саксофон. Потом вышел.