Сон.
Отталкиваюсь и медленно иду куда-то, без направления, просто куда-то. Темно. Немного страшно, поэтому часто оглядываюсь. Когда оборачиваюсь назад, возникает головокружение и тошнота подкатывает к горлу. Страх усиливается. Вдруг отец. Он вдалеке. Машет руками и что-то очень невнятно кричит. Мне не хочется идти к нему, подсознательно усиливается страх. Он настойчиво зовет меня. Я нехотя иду. Мне бы крикнуть, спросить, но язык онемел, не могу пошевелить. Подхожу ближе пытаюсь разобрать, что он хочет сказать. Черты его лица расплываются, нет! не расплываются, их нет – это пульсирующая, натянутая кожа на лице. Вместо глаз темные шарики под просвечивающей кожей. Рот – лишь складка без отверстия. Я разворачиваюсь и бегу, что есть мочи. Ноги ватные. Отец или кто-то похожий на него бежит за мной. Он быстро догоняет меня. Я обливаюсь потом, стараясь увеличить темп, но двигаюсь как в воде. Теперь это уже не отец, а три черные то ли небольшие собаки, то ли обезьяны. Мохнатые, только это не шерсть, а словно морковки двигающиеся кожаные лохмотья. Теперь их пять. Клацают зубами так, что я чувствую это, а не слышу. Вдруг сильный удар в спину. Я кубарем падаю и что-то очень тяжелое придавливает мои руки и ноги. Один из них прыгает на грудь. Вонь стоит страшная. Рукой чувствую горячую плоть чудовища. Противные, скользкие кожаные лохмотья пульсируют и шевелятся. Они настолько горячие, что рука не терпит. Я не могу выдернуть ее из-под маленького, но чрезвычайно тяжелого существа. Тот, что сидит на моей груди буквально расплющивает грудь. Мне кажется, что я слышу, как хрустят мои ребра. Дышать невозможно, при каждом выдохе монстр подпрыгивает и сильнее надавливает на грудь. Слышу: – «Ааааззх». Это же заговор, который убил Анну. Каждый вдох получает все меньше и меньше воздуха, я задыхаюсь. И снова: – «Ааааззх». В голове шум, как море. Посторонние звуки перебиваются им, они все дальше и дальше. Шум бушующего моря плавно переходить в тонкий режущий писк. Глаза закрыты, но яркие звездочки мельтешат и слепят. И нет сил скинуть с себя страшный пресс. Начинаются последние конвульсии. Агония. Прежде чем потерять сознание, я дергаю головой и вцепляюсь зубами в монстра. Горький, солоноватый вкус горячей словно кипяток крови. Она обжигает рот. Напор такой, что я захлебываюсь, кровь попадает в горло, в нос, застилает глаза. Я не разжимаю зубы. Какая-то необъяснимая злоба возвращает мне силы. А монстры слабеют, теряют вес, вот я уже могу шевелиться. Сбрасываю одного, второго. Тот, что в зубах стал совсем маленький – как крыса, словно сдулся. Я пытаюсь разглядеть сквозь кровь, попавшую в глаза. Черная она постепенно краснела. Наконец я продрал пелену и свет ослепил яркой вспышкой. Я дышал уже вполне спокойно и страха не было. Я проснулся.