А. Савинов высказал предположение, согласно которому одна из формул «d’apr; s Lermontoff» обозначает, что Гагарин делал по рассказам Лермонтова зарисовки тех боевых эпизодов, свидетелем которых он сам, естественно, не был. На эту мысль Савинова натолкнуло наличие наводящих на размышления подписей в альбомах Гагарина различных рисунков, под которыми были аналогичные подписи: «d’apr; s Рсе A. Dolgorouki», «d’apr; s РceTroubetzko;».
Савинов объясняет такие зарисовки желанием Гагарина дать полную живописную сюиту для своего альбома военных действий всей кавказской кампании против горцев. Вполне разумное объяснение факта, если учитывать, что Гагарин пользовался рассказами, воспоминаниями, словесными сообщениями не только М. Лермонтова, но и многих других свидетелей боевых эпизодов, в которых он лично ни в коей мере не участвовал.
Некоторые радетели творчества Г. Гагарина в пользу доводов своей гипотезы и критического отношения к выводам А. Савинова приводят два факта из творчества последнего.
В настоящее время обнаружены оригиналы двух рисунков, находящихся в альбомах Гагарина и имеющих ту же надпись: «d’apr; s». Для рисунка, имеющего подпись: «G;n;ral Golof; ef d’apr; s Lermontoff», нашелся оригинал без всякой подписи, исполненный Лермонтовым в его альбоме 1840—1841 гг., а для другого, изображающего двух солдат у плетня, с подписью: «d’apr; s Pce Dolgorouki», – точно такой же рисунок без подписи в той же тетради Лермонтова.» Таким образом, уверены они, «…Предположение А. Савинова оказывается лишенным всякой фактической почвы: формулу «d’apr; s Lermontoff» следует понимать в буквальном смысле слова, т. е. как обозначающую простую перерисовку Гагариным рисунков Лермонтова, по какой-либо причине представлявшим для Гагарина интерес.» Исходя из данного высказывания, на мой взгляд, очень важно обратить внимание на тот факт, что Гагарин, все же «перерисовывал» рисунки Лермонтова и других авторов, а не только раскрашивал, как утверждается в подавляющем большинстве высказываний. И перерисовывал, надо сказать, на свой манер, отличный от Лермонтова, используя лишь некое подобие композиционной структуры оригинала. Подтверждением этой точки зрения может служить и то, что события положенные Лермонтовым в основу композиции своего карандашного рисунка, в акварели Гагарина происходят почему-то в четырехстах километрах от Чечни – в Пятигорске, хотя сражение происходило на равнине, в Чечне. Об этом свидетельствует гора Бештау, расположенная Гагариным на заднем плане своей картины «Эпизод сражения при Валерике». Думается, великому поэту, несмотря на свой любительский уровень в живописи, было бы не совсем приемлемым так небрежно относиться к своему творчеству. Да, и незачем ему это было делать, ведь он сам участвовал в том бою и без особого труда мог реально зафиксировать экспозицию горной гряды, расположенной как раз выше того места, где происходило сражение. Неоспоримым доказательством тому является и идентичное описание Лермонтовым в своем карандашном рисунке «Начало Валерикского сражения» очертаний Шатойского ущелья и Черных гор на заднем плане. Заставляет задуматься об истинных намерениях Гагарина и тот факт, что он срисовал рисунок Лермонтова «Начало Валерикского сражения» без особых изменений, и не соизволил из этого рисунка сотворить какой-нибудь очередной шедевр своего копировального творчества кавказской военной кампании.