– Деда, – обратилась она к Ивану Карповичу, который как ни странно был ещё во вменяемом состоянии, – почему не сказали, что папа умер, и что вы тут всю семью позорите, знаете, что соседи говорят, что и поминок не делали…
– Почему же не делали, – усмехнулась вошедшая на кухню мать, – просто не всем наливали, вот они и обиделись, – она грубо рассмеялась.
Наташа смотрела на неё и не узнавала в ней ту женщину, которая каждый день ходила в школу и учила детей, за это лето, она постарела лет на десять и стала похожа на тех тёток, которые торгуют на вокзале пирожками. Почему ей тогда пришло в голову именно такое сравнение, спрашивала она потом себя. Потом воспоминания казались малозначительными, как будто происходящее не касалось её.
– Мама, тебе же в школу третьего августа, что происходит здесь? – Наташа не могла поверить, что после смерти отца мама не образумится, – ты же не такая, мама, ты же интеллигентная женщина?
– Марш к себе в комнату! – прикрикнула Вероника Анатольевна, – как ты с матерью разговариваешь?
– А знаешь, кем вас называют? – не унималась Наташа, – семья алкашей, так мне и сказали!
– Вот люди, – покачал головой Иван Карпович, – у людей горе, сын умер… – он весь сжался и закрыл руками красное лицо, – Наташенька, зачем же так…
– Что вы, ей плачетесь, папа, – Вероника Анатольевна взяла сумку дочери, отнесла в её комнату и крикнула из глубины квартиры, – иди к себе, хватит языком чесать. Чё, взрослая стала?
Наташа стояла в растерянности и не знала, как себе вести, что делать дальше. В свои четырнадцать лет она впервые задумалась о том, что ей придётся в скором времени самой заботиться о себе.
За столом раскисал, как густой кисель Иван Карпович, в комнате кричала мама. Сердце девочки билось, как у загнанного в угол зверя, и она почувствовала, что во рту пересохло. Сгребая в охапку лимонад и пирожки, она направилась в свою комнату и, закрыв за собой дверь, открыла окно. Села на подоконник, откусила от пирожка, который был с капустой. Такие же пекла бабушка Евдокия Васильевна. От нахлынувших воспоминаний, Наташа закрыла глаза и заплакала.
– Наташка!!! – крикнула ей снизу Азиза, лучшая поруга, – ты чего там, плачешь что ли?
– Зизка! – Наташа быстро вытерла слёзы и помахала ей, – я только что из лагеря!
– Так выходи!
– Сейчас, погоди, только переоденусь!