Только, почему она одна, без мамы?» – не понимал я. Девочка была в симпатичной голубенькой курточке, в джинсовых брючках и белоснежных новеньких кроссовочках. А глаза. На глазах были красивые темные очки. Дети кружились, вертелись вокруг подружки. А она вдруг вырвалась из круга… и побежала вокруг толстого дерева и залилась звонким смехом. Ее каштановые распушенные волосы расплескались по плечикам, поблескивая на солнышке, что вдруг, раздвинув тучи, удивленно выглянуло и тоже, кажется, заулыбалось. Нет, оно смеялось!
А дети вновь затеяли свою игру. Но в этот раз Машка видела вокруг себя всех. Она сама уверенно подходила к друзьям, брала их руки в свои, ощупывала и звонко выкрикивала имя: Сиветка! Васка! Лариска! И звоном счастливого смеха заливался весь наш двор и затем поднимаясь к солнцу, к тучам, к небу заливало всё золотистым звоном детского смеха.
1999г. г. Грозный
Боец разведроты Ильясов… Рассказ-быль.
В солдатской столовой, рассчитанной на несколько сот человек, за рядами длинных столов сидели аккурат по десять молодых солдат и, как говорится, по-солдатски, ускоренным темпом заканчивали ужин. Резво дохлебав свой чай с куском белого хлеба с намазанным на него сливочным маслом, старшина роты энергично вскочил, давясь, проглотил последний кусок и, делая над собой неподдельное усилие, деланно хрипло проорал:
– Рота-а! Закончить ужин! Встать! Вы-ыходи строиться!
С глухим шумом «кирзачей», толкаясь, солдаты потянулись к выходу. В нескольких шагах от входных дверей на улице солдаты начали собираться в строй. Каждый из них машинально находил свое место в строю, словно давно объезженные лошади в стойле. Лишь один коренастый среднего роста солдат не собирался находить в этом строю для себя места. С ловкостью бывалого охотника он проскользнул за рядок берез, рассаженных перед помещением столовой для эстетики. Зайдя за угол помещения столовой, солдат засунул руки в карманы и неторопливо направился окольным путем в расположение своей роты.
За безлюдными хозпостройками солдат вдруг остановился, услышав за спиной догоняющий его грубый топот нескольких пар солдатских «кирзачей». Вслед за этим послышались и окрики:
– Слышь, Аюб!
– Стой, чурка нерусская!
Аюб заметил троих солдат, бегущих за ним, и сразу же узнал в этой группе солдата, с которым у него накануне произошла ссора. Аюб приготовился к схватке, выбрал удобную позицию, спину прикрывал угол строения.