По ту сторону таблички сидела кассирша. Она рассматривала молодого человека без интереса, просто потому что все уже разошлись и смотреть было не на что. Он притянул ее взгляд, мужественного вида мужчина, не умевший справиться с незащищенностью перед куском картона.
Девушка не испытывала сожаления, уж слишком многие просили, требовали, кричали, и ей так хотелось убежать от людской назойливости. Этот же не шумел, он верил в чудо, это так явно читалось в его ожидающей позе.
Чудо задерживалось, уже десять минут до начала, и прозвенел второй звонок. Она наблюдала уже с интересом: мужчина не нервничал, не курил, не бросал взгляды на спешащих последних зрителей. Вот еще пять минут. На входе женщины-контролеры оживились: пора закрывать двери. И тогда он пошел. Контролеры пропустили его внутрь, он разделся в гардеробе и поспешил в зал.
Кассир точно знала, что у него не было билета. И что через их контролерш прорваться не могли и самые настойчивые. «Чудо, да и только», – подумала она.
Мужчина сидел в пятом ряду, почти в самом центре. Весь первый акт он был целиком поглощен пьесой, артистами, играющими его жизнь, как ему казалось.
Антракт. Зажегся свет. Он встал пропустить женщину и замер: перед ним стояла его Муза, любимая женщина, сбежавшая от него десять лет назад. Сбежавшая от его нерешительности, боязни отношений… Муза улыбалась, ей тоже казалось, что пьеса была про ее жизнь.
В театре жизни не бывает аншлагов. Зрители заняты в других постановках. Все пьесы идут один раз. А сценарий пишется всю жизнь. Так стоит ли рассчитывать на аплодисменты? Или лучше получать удовольствие от игры?
Аншлаг. Очередной триумф. Молодой талантливый пианист отдыхал после концерта. Его имя на афишах, поклонницы, успех – и все это в двадцать два года! Он был почти счастлив, что-то внутри мешало полноте этого счастья.
Он сидел и вспоминал свое детство, когда был лишним в их богатой семье, где ценились деловая хватка и мужественность. А искусство – это не для мужчин. Его понимала только мать, но не она была главой семьи.
В это же самое время в другом городе, в комнате, увешанной его портретами, сидела его мать. Она вспоминала, каким одаренным мальчиком он был, как рано проснулся в нем музыкальный талант. Талант, врагом которого был его отец, ее муж, которого она не любила, но вышла замуж. Так было лучше.