– Я, право, не знаю, Гена, – перешел на изысканный слог Воробьев. – Стоит ли?
– Что, боитесь? Ну, так я сам пойду. Хотя вдвоем, конечно, было бы убедительнее.
– Ладно, Копейников, уговорил, – вздохнул Кирилл.
В этот момент раздался продолжительный звонок в дверь.
– Кто бы это мог быть? – задумчиво спросил Кирилл и поморщился, только сейчас почувствовав, что в квартире отвратительно воняет горелой резиной. – Генка, открой, будь добр, а я на кухню сбегаю.
– А чем это оттуда тянет?
– Это я на ужин колбасу жарю.
– Ну, если такой запах, то хорошо, что сгорела, а то отравились бы.
Звонок надрывался изо всех сил. Генка открыл. На пороге стояла Венера Никитична, соседка Воробьева.
– Молодой человек, у вас, по-моему, что-то горит.
– Спасибо, бабуля, мы заметили.
– Это хорошо. Скажите, пожалуйста, какой продукт может производить такое э… амбрэ?
– Колбаска, а что?
– Ничего, конечно. Просто я пирогов с капустой напекла. Хочу вас с Кирюшей угостить. Заходите на чай.
– Большое спасибо. Кириллу Сергеевичу сейчас очень кстати будет. Взбодрит.
– Почему только ему? Я вас тоже приглашаю.
– К сожалению, придется собрать волю в кулак и отказаться. Мне нужно к своей соседке зайти.
– Что же, ваша соседка тоже любит пироги печь?
– Скорее наоборот. Она любит есть горячие бутерброды, которые я пеку. Что поделаешь…
– Видимо, вашей соседке еще нет семидесяти, и общение с ней привлекает вас больше.
– Да, то есть, нет. Э…
– Не смущайтесь, юноша. Я не обижена. Мне тоже когда-то было семнадцать. Пойдемте, я заверну вам пирожок в бумагу. Съедите по дороге.
Леди Эстер, графиня Мортимер, с типично франглийским худым лицом и властно выдвинутым вперед подбородком, статная и чопорная, стояла около большого окна. Она смотрела вдаль, туда, где солнце садилось за море.
Летняя гостиная, где, несмотря на приближающиеся холода, проводила время графиня, была обставлена изысканно и просто. Глубокие кресла возле камина, низкий столик, удобный диван. У стены возвышался массивный шкаф с книгами. Леди Эстер любила почитать, а библиотеку оккупировал ее муж.
Молодой человек с прилизанными волосами – ее секретарь Энтони Фостер, сидел в своей комнате. Его маленький кабинет с узким, выходящим в темный парк окошком, ничем не походил на покои госпожи. Секретарь сидел на видавшем виды стуле возле заляпанного чернилами стола и, макая отточенное гусиное перо в необыкновенно красивую серебряную чернильницу, подаренную ему в День Ангела графиней, переписывал на лист сероватой шершавой бумаги список предполагаемых затрат Мортимеров на ремонт флигеля, располагавшегося на окраине имения и совсем развалившегося. Чтобы сдать его в аренду, требовалось привести его в порядок, а это немалые деньги. Прежде чем показать список затрат графине, необходимо было переписать его набело.