– Вы очень, очень добры. Еще раз огромное вам спасибо!
Садовница развернулась и ушла по мощеной дорожке, а Дебби еще немного постояла, глядя ей вслед и вдыхая атмосферу сада. Она была почти уверена, что близка к месту своих снов. Подождав еще немного, она спустилась по лестнице и без особого труда нашла сколоченную из крепких досок калитку. Толкнула ладонью, и калитка открылась. Зайдя за ограду, Дебби прислонилась к калитке спиной и, услышав щелчок замка, поднялась на дюжину ступеней по ведущей в сад лестнице.
Медленно шла она по тропинке в направлении скамеек, которые видела от главных ворот. Тропинка привела в розовый сад, где вокруг аккуратно подстриженных лужаек росли деревья, кусты и множество цветов. Воздух был напоен ароматом роз, в кронах деревьев чирикали птицы. В этом месте чувствовалось умиротворение, а еще оно казалось Дебби очень знакомым. Тропинка вывела на вымощенную булыжником площадку, и Дебби обнаружила, что стоит перед двумя скульптурами.
Первая – массивный металлический силуэт чемодана с ручкой в виде рамки, через которую можно было увидеть крыши Флоренции.
А вторая даже вызвала у Дебби некоторую тревогу.
Деревянная скамейка – Дебби почти не сомневалась в том, что именно ее видела в своих снах, – а на скамейке мужчина в забавной шляпе с плоской тульей, которого она заметила, еще стоя у садовых ворот. Только это был не мужчина. То есть совсем не обязательно мужчина. Это была статуя, как и чемодан, но в виде отлитого из бронзы андрогина.
Фигура сидела на скамейке, положив левую руку на спинку, и словно бы ждала, когда кто-нибудь сядет рядом.
Дебби, с приоткрытым от удивления ртом, подошла к скамейке, посмотрела сверху вниз на бронзовую фигуру и медленно, даже несколько неохотно, села рядом.
Сразу почувствовала такое знакомое тепло нагретых солнцем деревянных досок и вдохнула аромат роз. Посмотрела выше прямо перед собой и увидела панораму крыш Флоренции – точь-в-точь такая же картинка за многие годы сформировалась в ее сознании. Расслабившись, она откинулась на спинку скамейки и совершенно естественно положила правую ладонь на руку статуи, которая лежала у той на колене. И, обхватив ее пальцами, почувствовала, что даже волосы на затылке зашевелились.
Это – оно. Ее место, ее особенное место.
Глаза защипало, и по щекам потекли ручейки слез. Легко так потекли. Сдерживаемые годами эмоции прорвались, как через плотину, наружу, и Дебби разрыдалась.