«Вот-вот», – добавил мой внутренний голос.
– Я примерно понимаю, что такое Индия, – отвечал я. Хотя сам дедушка там не был и знает о ней только из книг, газет и телевизора. – Но я хочу посмотреть эту страну, я давно о ней мечтал. Ее посещают миллионы туристов, и ничего – живые, счастливые, очарованные Индией. Я взрослый, адекватный, ответственный человек, понимаю, что такое техника безопасности. – Дедушка молча на меня смотрел. Я знал, что фраза «техника безопасности» очень многое значит для моего деда – настоящего моряка и строителя со стажем, поэтому специально, даже нарочито, ее употребил. – Да, я хочу жить, но жить по-настоящему. А если только работать и ничего другого не видеть, не получать удовольствие, а все время бояться мнимой опасности, то тогда какой во всем этом есть смысл?
Я смотрел на моего деда и понимал, насколько мы отличаемся. Разные судьбы выпали нам. Мое детство нельзя было назвать легким, но и не столь суровым, как его, родившегося в военные годы. Когда людям нужно было бороться не только с врагом, но и с голодом. А после войны в разрушенной и растерзанной стране им приходилось устраивать себя заново. Пытаться как-то жить в новой реальности. В его мировоззрении главенствовали понятия «стабильность», «спокойствие» и «безопасность». Я понимал это, но, к счастью, наступили иные времена. Мысль о том, что я буду жить в сытости и стабильности, но при этом ощущая себя несчастным, угнетала так, что я чувствовал физическую боль внутри грудной клетки.
«Если уж на то пошло, то лучше помереть где-нибудь там, но делая что хочется, чем сидеть здесь и бояться жизни», – проговорил я про себя, не решаясь произнести вслух, боясь напугать моего деда. И в этот самый момент я четко решил, что точно полечу в Индию, чего бы мне это ни стоило.
Дедушка тяжело вздохнул и брезгливо произнес:
– То Марокко, то Азия, теперь Индия. Вечно тебя тянет по всяким помойкам…
– Там интересней, – слегка улыбнувшись, ответил я.
– Будь осторожней. И купи «Компливит», – сказал мой дедушка.
Через несколько дней мне дали визу.
«Опять мы остались без стиральной машины», – сердито произнес мой внутренний голос.