Мы остановились возле городской ГИБДД.
– Иди уж, пьяница, – сказала я Валюшке елейным голоском.
– Куда? – опешила она.
– На анализы.
Она у меня сообразительная. Поэтому послушно вышла из машины, показав мне напоследок кулак. Мы, конечно, не близнецы, но все же не чужие друг другу. К тому же на моем водительском удостоверении фотография почти десятилетней давности, я и сама на себя там похожа уже весьма отдаленно.
Валюшка вернулась минут через двадцать. Рядом с ней вился наш сопровождающий, что-то сбивчиво объясняя.
– Я подам на вас в суд, – донесся до меня твердый голос моей сестры.
– Это ваше право, – подавленно ответил тот, возвращая ей мои документы.
На сей раз она уселась за руль и уверенно тронулась.
– Что показали анализы? – осведомилась я.
– Хронический склероз, ящур и двухнедельную беременность тройней! – усмехнулась она.
– Ну а коньяк свой куда все же девала? Чокалась-то по-честному!
– Да в горшок цветочный сливала. У меня голова сегодня побаливает.
– Вот вредитель!
Домой мы вернулись глубокой ночью. После еще долго веселились, вспоминая эту историю. Хотя, по обоюдному согласию, решили никому о ней не рассказывать. Солидные дамы все же.
А вот теперь я вдруг рассказала ее Вадику, чем рассмешила его буквально до слез.
– Ну, вы и молодцы, девчонки! – радовался он за нас.
Вот так и прошел редкий солнечный день.
Мы валялись на своих белоснежных лежаках, потягивали холодное терпкое вино из провинции Шардоне, урожая двухтысячного года, смотрели в бескрайнюю морскую даль и покрывались золотистым загаром. Хорошо, однако!
Часам к четырем я засобиралась. Вадик совершенно не возражал и проводил меня до машины. Пока я возилась с сигнализацией, он невинно предложил:
– Оль! Давай завтра поужинаем где-нибудь?
– Мне завтра вечером детей на вокзале встречать, они с турбазы приедут.
При этом предполагалось, что про детей, их возраст и количественный состав Вадик, само собой, в курсе. Оттого он уточнять не стал и внес новое предложение:
– Тогда пообедаем.
У меня натурально опустились руки, я повернулась к Вадику и просто, так вот прямо в лоб, брякнула:
– Вадя, чего ты ко мне пристал?
Он заметно растерялся и как-то обиженно даже ответил:
– Так ты же мне нравишься.
Что мне было говорить? Нет, в целом я, конечно, не страшилка. Мужчинам нравлюсь. Но Вадик явно моложе меня, симпатичный, похоже, не бедный. Невысокий, правда, ну да бог с этим. Все при всем. И я – мишка на Севере, с хвостиком на голове и в линялых шортах. Ну да, я английский знаю, диссертацию пишу, рассказы всякие и вообще машину вожу неплохо. Потом, я еще готовить умею. Нет, положительного во мне немало. Но насколько важно это для Вадика? И опять же вряд ли он о моих достоинствах знает, я ведь ему почти ничего не рассказывала.