– Не все готовы понять нас. Не все готовы смириться с тем, что где-то живут люди по законам справедливости, а не по разумению высших. Вельможным властителям в чужих краях, не смириться, не понять, что где-то появилась власть для людей, а не для мошен. Ведь у нас и рабы, живут лучше, чем их общинники; да и рабство у нас не вечно. Они боятся. Боятся, что и их простолюдины и голодранцы, захотят жить по правде, а не по указанию высших, и избавятся от них. Нас поливают грязью, нас осыпают проклятиями, обвиняя нас в самых страшных деяниях, надеясь так, отвратить от нас людей и настроить против. Что говорить: порой это приносит плоды. Вот и сейчас, они всполошатся и обвинят нас в жестокости и звериной лютости, бесчеловечности. И не оттого просто, что мы казнили кого-то, но от того, что эти кто-то, не безвестное простолюдье, что во множестве умирает у них каждый день, и чьи жизни их не заботят, но люди знатные и именитые, связанные узами и с ними. И узы эти, сильней для них любых уз: сильней уз брака, сильнее уз любви, даже сильней уз злата; уж, что-что, а манящий звон им дороже жизни, но и он не дороже им тех уз, что связывают их. Эти узы всех господ связывают меж собою, господ всех земель и городов, и одним богам известно, что это за узы. Ваш лугаль и его окружение торгуют с нами, поддерживают нас, пока во вражде с Уммой. Но боюсь, как только они повергнут Загесси, и они отвернутся от нас, а то и хуже. Так сильны те узы. Но только и это, не заставят нас отступить. Слишком тяжело далась нам наша правда, чтоб мы так легко могли отступиться от нее.
Прощайте же, и не судите строго. Мира вам!
***
Нин, покачиваясь в возке, словно в люльке, нежно убаюкивала нового любимца – маленькую песчанку, преподнесенную ей на прощание от детворы Нгирсу маленькой непоседой, невольно послужившей причиной толчка стольких событий для стольких людей, для судеб Лагаша и всего Калама. Сколько слез было пролито при расставании ею и ее маленькими шаловливыми подопечными, столько добрых слов сказано на прощание, принято назиданий, без непонимания и обид, были прощальные объятия и поцелуи, были клятвы никогда не забывать. У Нин до сих пор щемило сердце, хотя она и понимала, что это далеко не первое и не последнее расставание, что жизнь преподнесет еще много испытаний и далеко не все они закончатся благополучно. Сейчас же, ей остались одни лишь теплые воспоминания и этот пушистый дружок, нежно тыкающийся своей мохнатой мордочкой, который не даст ей скучать, даже тогда, когда нужному ей человеку не до нее.