Вот потеха! Горящие чучела выпрыгивают из окон, разлетаясь прямо перед ними с тяжелым чавканием.
А потом можно или добить это что-то дрожащее, потерявшее форму, или посмотреть, сколько протянет.
Он просыпается нехотя, заранее ненавидя всех – эту вынужденную повинность, семью, работу, вечную вонь из давно не ремонтированного клозета, отвисшие обои, продавленный стул. Мерзкая жаба, в которую превратилась его жена, опутала, скрутила, отняла молодость, жизнь. Обманула его, затянула в свое болото.
Кулаки, смазанные колбасным жиром, наливались злостью на потрескавшейся клеенке стола.
Он им покажет, дай только повод.
Сосед в подъезде шуганулся, как от привидения.
Коллеги на работе старались обходить его стороной.
Твари, твари. Безмозглые, никчемные, пустоголовые.
Всех бы вас в расход.
Вечер завис толстой каплей на сером небе и упал в долгожданное озеро сна.
Новое задание. Надо окружить деревню, взять под контроль.
Деревенская еда и девушки.
Хорошая выдалась ночь.
Вперед! Чего ждать?
В окошке теплится свет. Там кто-то есть.
Подкрадывается к двери, привычным движением срывает ее с петель.
В лицо бросается жар натопленного помещения.
За столом двое в военной форме.
Гром выстрела, что-то ударяет по глазам.
Мрак.
Тяжелый был сон, невмоготу вставать.
– Что стоишь над душой, – это он жене, – Если есть что сказать, говори, или проваливай. Не видишь, на работу опаздываю!
Она стояла там же, прилипнув к полу. Сердце в комок, глаза из орбит.
Она стояла и смотрела.
За столом сидел труп в темных гниющих пятнах и методично засовывал в черный провал глотки яичницу с колбасой.
Розовой, в капельках жира.
Одинокий велосипедист
Выше, ниже, выше, ниже.
Фонари уже погасли. Дорога появляется из ниоткуда и исчезает за спиной, отброшенная колесами велосипеда.
Свет не нужен. Он знает маршрут наизусть.
Вдох, выдох, вдох, выдох. Сонливость отпускает мышцы. Кровь делает один круг за другим. Вместе с колесами. Вместе с дорогой под ними. Быстрее, еще быстрее. Легкие исправно накачивают ее кислородом.
Сердце отбивает четыре такта.
Пленка росы подсыхает, улетучивается вслед за ночью. За морем уже проснулось и потянулось вверх солнце.
Крейсером надвигается голый утес. Это визитная карточка горы, на которую он поднимается.
Колеса едва касаются остывшего асфальта. Велосипед проносится серой тенью от одной мачты освещения к другой.