Как хорошо, что у меня в кошельке вчера оказалась только пятитысячная бумажка! Я отдала ее Пете, когда он накануне вечером уходил от меня. Мне было бы трудно отказать ему, если бы там было еще что-нибудь. Конечно, я бы все равно ему больше не дала, но возникла бы неловкость. Он собрался вчера уходить раньше обычного и на прощанье, уже в дверях, обернулся и произнес со своей очаровательной улыбкой:
– Да, кстати, ты сегодня при деньгах?
– А сколько тебе надо?
– Двадцатка бы меня выручила.
– А, может быть, тебе нужен ключ от квартиры, где деньги лежат?
– Ключ-то у меня есть, вот только деньги в этой квартире что-то не лежат…– и он расхохотался.
От кого-то я слышала, что любая женщина, познакомившись с Веничкой Ерофеевым, тут же, немедленно готова была бежать в магазин и притащить ему бутылку водки. Петя принадлежит к той породе донжуанов, для которых обычная баба готова не только бежать в магазин за водкой (Петя, кстати, предпочитает дорогие коньяки), но и отдать все, что у нее есть. От него исходит какое-то особое обаяние. Не скажешь, что он писаный красавец, хотя внешностью его Бог не обидел – рост метр восемьдесят пять, шапка каштановых вьющихся волос, мягкие усики под когда-то тонким, но увы, слегка изуродованным еще в школьной драке носом, большие карие глаза, бархатный взгляд которых проникает женщине прямо в душу. Когда он на тебя так смотрит, то кажется, что ты единственная на свете, и самая невзрачная дурнушка ощущает себя желанной красавицей. Наверное, в этом и заключается секрет его успеха у женщин. Женщины в его жизни занимают особое место, они значат для него куда больше, чем работа или деньги. По крайней мере, значили до тех пор, пока он не встретил меня. Я думаю, что он привязался ко мне именно потому, что на меня его чары не действовали, и когда он бросал на меня самые томные взгляды из-под длинных темных ресниц, я только смеялась и его передразнивала. Во всяком случае, наши отношения длились уже два года, и он даже говорил о браке. Петя – и брак – да это просто смешно! И я высмеивала его каждый раз, когда он заявлял, что хочет переселиться ко мне окончательно.
Увы, на самом деле у меня нет никакого иммунитета против него. Я всего лишь играю в равнодушие, а внутри таю, когда он на меня так смотрит. Я давным-давно в него влюбилась по уши, и меня спасает только то, что я прекрасно понимаю, что он не из породы мужей. Мне не нужен муж-гуляка, даже самый очаровательный, я для него не пожертвую своей свободой, которую ценю больше всего на свете. Мои тридцать четыре года меня этому научили. Когда-то у меня был муж, и очень неплохой, и любовь была – и все равно из этого ничего не вышло.