Ни Кир, ни девчонки не видели, что случилось с Димоном. Ребята сидели в задней части салона «Газели» и обсуждали вчерашний вечер и сегодняшнее утро. Маринка лежала головой на коленях у подруги, которая нежно разглаживала её волосы, укладывая непослушные белокурые локоны за ухо. Девушка, казалось, уже выплакала все слёзы, и Ирка старалась хоть как-то остановить эти солёные водопады. Кир же не старался подбодрить одногруппниц, скорее наоборот, он перебирал самые фантастические варианты случившегося. Посасывая пиво из очередной обнаруженной в закромах алюминиевой банки, он вспоминал и инопланетян, и серии из «Секретных материалов» и «Доктора Кто» про параллельные миры, и даже Бермудский треугольник.
– Точно могу сказать одно, – сказал он, делая глоток, – либо с нами уже что-то произошло, и оно было настолько ужасное и бесчеловечное, что нам стёрли память. Либо это случится с нами в ближайшее время.
Маринка не успела уйти в очередной слёзный заплыв, когда в салон сломя головы вбежали трое до полусмерти напуганных парней.
– Вы там что, призраков увидали? – усмехнулся Кир.
Реакция девушек на наши эмоции оказалась серьёзнее. Они выглянули из-за спинок кресел, и испуганно уставились наши искорёженные лица. Ирка, будто ментально прочитав мои мысли, тихим голосом спросила:
– А где Димка?
Мы с парнями переглянулись, пытаясь подобрать правильные слова. Рассказать о трагедии взялся Егор, среди нас он был единственный, кто старался сохранять хладнокровие. Я почти не слышал его слов. Голова гудела, словно по ней ударили бейсбольной битой. Из глаз в любую секунду готовы были хлынуть слезы. Я старался не выдать себя, переводил взгляд с предмета на предмет, из угла в угол, и неожиданно ощутил на себе пристальный взгляд Иринки. Оценивающий и изучающий. Я закрыл ладонями лицо и попытался ни о чем не думать, но… Перед глазами раз за разом проносилась шокирующая картина гибели друга. Несчастный случай? Или галлюцинация?
– Это вы так прикалываетесь, да? – рыдая, с надеждой в голосе спросила Маринка.
Мы ничего не ответили. Без слов было ясно, что ни о каких шутках здесь и речи быть не могло.
Тут же посыпались бессмысленные вопросы «Что теперь делать?» и «Как нам быть?», уверенных ответов на которые дать никто не мог. Предложить что-то путевое сейчас было некому, все были страшно напуганы, поэтому в итоге какое-то время сидели молча, глядя друг на друга, в окна машины или и вовсе закрыв глаза, как я. В головах медленно переваривалось всё увиденное, вытесняя окончательно алкоголь, и по мере протрезвления каждый из нас стал осознавать ужас реальности.