– Я так и думала, а это значит, что ей есть что скрывать! – восторженно произнесла женщина.
– Не стоит делать поспешных выводов, Людмила Борисовна.
– Нет, я не делаю поспешных выводов, Боже упаси, это мои догадки! А что там по поводу того, что квартира моей снохи может перейти к человеку, который замешан в ее гибели? Как-то можно приостановить передачу квартиры? – этот вопрос не меньше волновал судью Громову.
– По суду всегда можно все вернуть назад, но пока в этом нет необходимости. Мы не можем пришить к делу ваши подозрения, – возразил следователь Нечаев.
– Да я знаю. Вы ходатайство в суд отправили по поводу принудительной эксгумации Антона Дудучава?
Ей не терпелось доказать всем, что могила погибшего сына Лали пуста.
– Пока нет. Думаю, что это будет не раньше, чем через неделю.
– Сегодня! Это будет сегодня! – уверенно произнесла судья Громова.
В трубке повисла неловкая пауза, следователь думал о том, что ответить Людмиле на ее наглость.
– Увы, такие дела так быстро не решаются.
– Вам подойдет любой судья?
– Да.
– Составляйте ходатайство и езжайте бегом к судье Колесниковой. К Вере Ивановне. Я договорюсь, она все подпишет. Скажете потом мне, на какой час будет назначена эксгумация, мы с сыном хотим на ней присутствовать, – приказным тоном проговорила Людмила и положила трубку.
Она не могла ждать столько времени до момента разоблачения Лали Дудучава. В чем-то подозрения судьи Громовой были оправданы.
Но она не знала, насколько ее удивит предстоявшая эксгумация.
– Во сколько эксгумация? – в комнату к матери вошел Егор.
– Еще не знаю, – пожала плечами мать. – Представь, Дудучава отказалась дать разрешение на эксгумацию. В общем, как я и думала.
– Но ты же эту проблему наверняка решила? – ухмыльнулся мужчина.
– Конечно. Жду ответа от следователя. Какой он нам попался нерасторопный.
– А зачем тебе эксгумация тела Дудучава? – Егор прислонился спиной к дверному косяку.
– Хочу доказать, что в могиле или не его тело, или могила и вовсе пуста. Пусть все знают, что эта семейка все подстроила. И шиш они получат нашу квартиру, которую твоя суженая им отписала. Ну и дура же она, лишний раз в этом убедилась, – раздраженно проговорила Людмила.
– Мам! – осек женщину Егор.
Ему не понравилось, как мать отозвалась о его покойной жене. Все-таки он любил Юлю, и память о ней была ему очень дорога.