– То есть мы не сдаемся?
– А ты этого хочешь?
Неуверенно пожимаю плечами, не находясь с ответом. Катя заглядывает в мобильник и пару раз бьет пальцем по экрану, а после кладет его обратно на кровать. Поднимает голову и долго смотрит мне в глаза, прежде чем задать следующий вопрос:
– Скажи, что ты сейчас думаешь о Елисее?
– А это обязательно?
– Мы должны отслеживать и твои изменения тоже, в этом суть эксперимента.
Поворачиваюсь к подруге спиной, за тонкими занавесками без единой складки виднеется синее небо. Размышляю пару мгновений и отвечаю максимально честно:
– Меня раздражает его напыщенная надменность и отчужденность. Словно ему плевать на все, словно он считает себя самым крутым, а все остальные просто мелкие мушки, от которых он брезгливо отмахивается. Он, не задумываясь, бросает острые обидные фразы, и я не понимаю, как с ним вообще кто-то может общаться. А еще его челка… Это же просто кошмар!
– Чем же тогда он нравился тебе все это время? Ты сейчас не сказала ничего нового.
– Наблюдать со стороны всегда легко. Пока мы не столкнулись лично, он казался просто загадочным и немного мрачным. И он мне не нравился в прямом смысле, но был интересен. Как образ, как персонаж.
– Ты считаешь его красивым?
– Больше да, чем нет. Худые и высокие в моем вкусе.
– А лицо?
– А что с ним? Лицо как лицо. Прыщей нет, уже плюс.
– Что насчет глаз?
– Намекаешь на его национальность?
– Да.
– Никогда не придавала этому значения.
– Кстати, ты не знаешь, кто он именно?
– Нет. Скорее всего, в нем смесь, и это может быть все, что угодно, от казаха до японца.
– А как с чувствами, Лана? Как ты себя ощущаешь рядом с ним?
– Честно? Глупо. Как будто стучусь лбом в бетонную стену.
– Это все?
Растираю нос пальцами, ощутив щекотание призрачных снежинок. Я бы ни за что не запомнила тот день, если бы не свалилась на целую неделю с жуткой ангиной после детской снежной войны. Это был он, я точно знаю. Высокая женщина в длинном пальто громко выкрикивала: «Елисей! Елисей!» Прошло уже пять лет, но что могло так сильно его изменить? Почему Елисей больше не улыбается так, как тогда? Что случилось с тем пухлым и задорным мальчишкой?
– Все, – тихо отвечаю я и разворачиваюсь на стуле.
Книги перед Катей раскрыты, и она водит пальцем по строчкам, перескакивая с одной на другую.
– Нам нужно продумать третий шаг, – бормочет она. – Репетиторство? Не то. Общий урок? У нас такое не прокатит. День рождения брата? Лана, у тебя есть брат?