В углу кухни играл ребенок. Он соединял скрепки в цепочку, обматывал ею деревянные стулья и развешивал свои игрушки.
Алек старался, как мог, но не знал, как общаться с мальчиком.
Его жена стояла у плиты, перемешивая фарш с томатным соусом, а томатный соус – с фаршем.
Запах еды с порога ударил ему в нос. Заиграла другая песня.
– Я дома! – крикнул Алек, но никто его не встретил: супруга все еще занималась приготовлением ужина, а сын… Сын не отрывался от своих скрепок. Проходя мимо Саймона, Алек взъерошил ему волосы, и мальчишка недовольно заворчал.
– Как прошел день? – не оборачиваясь, спросила Элизабет.
Он обнял жену за талию, но она отстранилась.
– Не отвлекай, пока я готовлю.
– День прошел отлично, – соврал Алек и снова потянулся обнять ее.
Элизабет сунула деревянную ложку ему в руки:
– Сам теперь мешай.
– Так стыдно, что я задержался. Извини.
И снова ложь – вовсе ему не было стыдно.
– Ничего страшного, – соврала в ответ супруга, снимая с плиты кипящие спагетти.
– Все из-за этого нового дела… Ты не представляешь, с чем мы столкнулись.
Играла музыка, ребенок все возился в углу. Элизабет молчала.
– Говорю, ты не представляешь, с чем мы столкнулись.
– Я тебя слышала.
– Ты явно не в духе. В чем дело?
– Ты явно не в духе, – повторила она, передразнивая его голос.
– Ну замечательно.
– Ну замечательно. – Элизабет забрала у него ложку и продолжила мешать, пробовать, готовить. Уголки ее губ приподнялись, и Алек тоже улыбнулся.
– Ты просто все за мной повторяешь.
– Ты просто все за мной повторяешь.
– Не знаю, чем провинился Алек Николс, но ему очень жаль.
– Не знаю, чем провинился Алек Николс, бла-бла-бла.
Услышав это, мальчик рассмеялся, и улыбка Алека, как ни странно, стала шире.
Он нежно коснулся руки Элизабет. Она раздраженно обернулась.
– Кажется, Алек Николс не понимает, как сильно ему повезло.
Эту фразу она повторять не стала, а лишь нахмурилась в ответ.
– Давай… давай сначала поужинаем, а потом поговорим. Когда я его уложу.
Через пару секунд Алек подошел к семилетнему сыну, поднял его и попросил убрать все игрушки.
Затем, пока жена накрывала на стол, он вернулся в прихожую и снял пальто. На рукавах еще оставался снег – наверное, попал и на Элизабет, когда он ее обнимал.
Как же он устал. Алек потер глаза, чувствуя, как к вискам поступает головная боль.