Раздался тихий стук. Дверь со скрипом отворилась. Вошёл светловолосый мужчина лет тридцати на вид со шрамом на лице.
– Прости, Дорханд! Не отвлекаю?
– Заходи, Парис. Рассказывай, что нового?
– Поймали ещё тридцать прислужников Латриха. Все находятся теперь в темнице. Что прикажешь с ними делать? – спросил Парис.
– Корми их. Давай хорошую еду и воду, – ответил Дорханд.
– Разве они заботились о нас, когда мы были рабами? Мы питались объедками, и пили гнилую воду, – сказал Парис.
– Время мести придёт. Они не виноваты в поступках Латриха.
– Но ни один из них не заступился за нас! – Парис сжал кулак.
– В этом ты прав. Но мы не можем упрекать солдат за то, что они выполняли приказы. Хороший боец – без мысли в голове, зато готов пожертвовать жизнью, выполняя приказ командира, – сказал Дорханд.
– Вот пусть они и жертвуют!
– Предложи присоединиться к нам. А остальных в темницы. Я не стану опускаться до уровня Латриха. Если узнаю, что кого-то из пленников избивают или унижают – казню.
Какое-то время они молчали.
– Послушай, Парис, – сказал Дорханд. – Как ты считаешь, мы правильно поступаем?
– О чём ты, Намлис?
– Ну, набирая повстанцев. Убивая, в конце концов, прислужников работорговцев. Может, всё должно идти своим чередом? Может, если мы не станем продолжать начатого, спасём множество жизней?
– Один человек не имеет права заставлять делать что-либо другого. На то и существует свобода. Тем более, жизнь в оковах – это лишь существование. Не настоящая жизнь.
– Я думаю, ты знаешь, сколько крови придётся пролить, чтобы добиться своего. В праве ли мы платить такую цену? Вправе ли мы решать?
– А сколько крови пролито? Такой точно невинной крови. Вправе ли были нас заковывать в цепи? И других. Чем работорговцы лучше, что они считают себя вправе забирать чужое время? Разве Латрих задумывался о цене, которую нужно заплатить ради своей цели? Мы должны принести в наш мир свободу. Я так считаю, – сказал Парис.
– Ты пришёл не для того, чтобы доложить мне о беглецах, не так ли? – спросил Дорханд.
– Наш посланец к королю Гутану, твоему брату, мёртв. На днях привезли его голову.
– Проклятие! – Дорханд ударил кулаком о каменную стену. – Я же хотел исправить всё мирным путём!
– А ещё я принёс вести от союзников, – сказал Парис. – К тебе с визитом прибыл сам Старваль.