– Я недавно нахватался всяческих умных, но в то же время простых вещей. Для меня они по размеру, – поделился юноша.
Женька не успела спросить, что это за вещи. Ребята остановились рядом с запущенным участком соседа Сёмы, одинокого старика, которого они считали полоумным. Их привлёк странный глухой звук…
– Тс-с-с! Слышишь? – застыла на месте Женька. – Вот, опять! – она отпустила руку Катюшки и направилась к искорёженной засохшей яблоне.
– Как будто пищит кто-то… – догадался Сёма.
– Кто пищит? – воодушевлённо подхватила Катюшка.
Женька, разводя руками кустистую высокую траву, прошла к яблоне и присела.
– Тут, – она принялась рыть влажную рыхлую почву.
Сёма опустил мешок на землю и шагнул ближе, сестрёнка последовала за ним.
– Женя, не надо, – вдруг бесцветным голосом промолвил Сёма.
Но она не послушала. Не обращая внимания на испачканные кроссовки и руки, Женька продолжала исступлённо рыть. Иногда она замирала, чтобы прислушаться, после чего с ещё большей энергией принималась разгребать мягкую землю. И только когда звук стал сильнее, стоящая на коленях Женя остановилась и медленно подняла руки. Сёма резким движением развернул сестру лицом к себе – в ладонях Жени, скуля, копошились грязные слепые щенки.
Катюшка, вертясь на месте, боролась с братом:
– Я хочу посмотлеть! Покажи! Покажи!
Когда его хватка ослабла, она сумела повернуться к яме.
– Ах, вы сукины дети! Вы что там делаете?! – раздался на участке свирепый голос хозяина.
Все вздрогнули. Катюшка хватанула ртом воздух и залилась истошным плачем.
– Женя, идём! – сердито крикнул Сёма, подхватывая сестрёнку на руки.
Но Женька как будто оцепенела.
– Идём! – он попятился.
Раздалась новая порция брани. К ним, ковыляя, приближался старик в засаленных рваных трениках и майке. Сёма поспешил унести плачущую Катюшку. Оказавшись на своём картофельном участке, он почти бежал.
– Где трава, добытчик? – встретил его на заднем дворе хриплый голос отца, разбирающего рыболовные сети.
– Женька разрыла могилу! – выпалил Сёма.
Пётр недоумённо посмотрел на сына, не понимая сказанного им.
– Дядя Рома кутят закопал, а Женька их вырыла. Он ей щас всыплет.
Бросив своё занятие, Пётр, привычно ссутулившись и шаркая галошами, побежал через огород к соседскому участку.
На плач дочери выбежала из дома мама Сёмы – Тамара, маленькая сухонькая женщина с большими, когда-то яркими глазами, под которыми давно залегли тёмные круги.