– Работать, – пожал плечами кадровик. – В период испытательного срока уволиться вы не можете, иначе придется платить приличную неустойку. У вас один выход: проработать три месяца, а потом, если все будет плохо, уволиться.
– Неустойку? – пролепетала я, вспомнив пункт, который я пропустила, увидев размер зарплаты. Молодец, Аня, мо-ло-дец!
Что я там говорила про один из самых удачных дней в моей жизни? Забудьте! Этот день – настоящий ад, ведь именно туда я и попала на целых три месяца.
Разбитая посуда приносит счастье только археологам.
Агата Кристи
– В 13:00 у вас обед с инвесторами, в 15:00 – запуск новой продукции, а в 19:30 прилетает представитель китайского филиала, – перечислил Никита ближайшие встречи Ларского.
Тирекс сидел за своим столом и, сложив ладони домиком, таращился на меня. Я же намеренно старалась смотреть сквозь него, на красивый вид из окна, например.
– А что завтра и в пятницу? – Ларский продолжал буравить меня тяжелым взглядом.
– Я скинул вам на почту, но могу прочитать.
Мой взгляд метнулся в сторону Никиты. За такие дерзкие слова Тирекс его сейчас сожрет.
– Понятно, я посмотрю. Спасибо.
Что-о-о??? Он не выспался что ли? Выглядит вроде хорошо: кожа здорового цвета, зеленые глаза дьявольски светятся и синяков под ними не наблюдается. А костюм сегодня на Тирексе черный и даже рубашка черная. Настоящий повелитель зла.
– И не забудьте про подарок тете к 8 марта, – напомнил Никита.
Ларский недовольно закряхтел, а потом пробормотал:
– Хорошо. Сегодня что-нибудь поищу.
Сам поищет? Удивительно…
– Еще Галина Юрьевна хочет, чтобы вы произнесли вступительную речь на ее вечеринке в пятницу вечером.
На лице Тирекса появилось отвращение, словно он наступил на что-то мерзкое.
– Там же будут одни женщины, зачем ей я?
– Сами с ней об этом разговаривайте. Мое дело – передать ее слова.
Сказав это, Никита развернулся и самым наглым образом вышел из кабинета, оставив меня один на один с Тирексом, который, прошу заметить, ни выразил ничего по поводу самовольного ухода его секретаря!
– Итак, госпожа…как вас там?
– Соловей. Аня Соловей, – произнесла я, чуя подвох.
Сегодня я во всем чуяла подвох. В зубной пасте, которая лопнула на конце и испачкала мою любимую пижаму. В точилке для ножей, которая выскочила у меня из рук и, упав на пол, развалилась. А еще на улице, в общественном транспорте и в кафетерии компании.