Никита вздохнул. Взгляд из удивленного стал усталым.
– Он не со зла, просто так снимает стресс.
– Ага, и сэндвичем в меня кинул тоже не со зла, – пробормотала я себе под нос.
– Да и кричит он за дело в основном, – продолжил Никита, не услышав моего замечания. – Я часто забываю ему по всем углам этот мармелад разложить. В сумки вмещается от силы две пачки, так он их просто так любит съесть, вместо полноценного обеда. А в офисе, в машине я запасы пополнять забываю. Дел всегда по горло и все не упомнить. Но, раз теперь ты тоже знаешь о его проблеме, вдвоём мы будем справляться лучше. Ты только не говори никому о его ПТСР. Даже если он тебя обидит. Не скажешь же?
– Смотря как обидит. – Я откусил большой кусок от булочки с сахарной пудрой и вытерла губы, которые мгновенно стали липкими.
– Аня, не заставляй меня составлять документы о неразглашении.
Услышав фразу «составлять документы», я нервно сглотнула, припоминая наш с Демидовой договор, который лежал у меня дома, в выдвижном ящике письменного стола.
– Ладно, я никому не скажу, – великодушно пообещала я.
Никита благодарственно кивнул и, заметно расслабившись, принялся за свою булочку.
– Кстати, а из-за чего у Ларского эти панические атаки? – между делом поинтересовалась я.
– Извини, но это уже личное, – вежливо улыбнулся Никита.
Ну и пожалуйста, не очень-то и нужно было.
После обеда Ларский стартонул на деловую встречу, забрав с собой Никиту. Мне же во время их отсутствия поручено было разложить по всем укромным местам кабинета Ларского купленные Никитой упаковки с мармеладными мишками.
Справившись с задачей, я составила список этих «тайников» и положила на стол гендиректора.
Взглянув на оставшиеся три пачки, которые уже некуда было запихивать, я взяла их и положила себе в сумку. На случай, если вдруг Ларскому снова при мне плохо станет.
Вернувшись со встречи, Тирекс забрал Никиту, и они очень надолго исчезли.
Когда до конца рабочего дня оставалось всего тридцать минут, и я уже начала в предвкушении собираться, мурлыкая себе под нос песню одной из любимых групп, в приемной вдруг появился очень злой Ларский. Пролетев мимо нас свирепым коршуном, он заглянул в кабинет Демидова с криком «Ко мне быстро!», а затем зашел в свой кабинет.
– Что случилось? – спросила я у шедшего следом за Тирексом Никитой.