Нурия Солис встречает его как всегда: «Вы нашли ее?» Ничего нет чудовищнее, чем «нет», но так она не станет задавать больше вопросов.
– Я пришел попрощаться.
Нурия замирает, словно не поняла его слов. Она не приглашает его зайти – сняла цепочку и застыла в дверях, словно ей дали пощечину.
– Попрощаться? – повторяет она, не в силах поверить.
Сальвадор Лосано входит в квартиру, мягко закрывает за собой дверь, без приглашения заходит в гостиную.
– Ваш муж дома?
Нурии Солис сорок три года, она медсестра. Когда Лосано познакомился с ней, ей было тридцать девять, и она была красавица. Сейчас она почти седая, неопрятно одета и дышит будто через силу.
– Нет, его пока нет, он на работе, – отвечает Нурия.
Ну да, говорит про себя Лосано, конечно, в первой половине дня люди обычно работают – вот как он сам, но для него это последний рабочий день.
– Тогда, если вы не возражаете, я хотел бы поговорить с вами.
Лосано садится и приглашает Нурию сесть, как будто это она пришла к нему в гости, а не наоборот. Она покорно садится и слушает его или делает вид, что слушает. Уже давно она хочет услышать ответ на один лишь единственный вопрос, но, услышав его, отключается и дает словам рассыпаться, разлететься.
– Завтра мне исполняется шестьдесят пять, я тянул до последнего, но меня все-таки отправляют на пенсию, – говорит Лосано без экивоков.
Чем быстрее, тем лучше, так не будет никаких недоразумений, думает он.
Она смотрит на него с неопределенным выражением лица, взгляд ее бегает, так что Лосано поначалу не понимает, дошел ли до нее смысл ее слов. Он предпочел бы поговорить с Пепе Молиной.
– Значит, вы больше не будете ее искать? – медленно спрашивает Нурия.
– Конечно, будем, – тут же отвечает субинспектор. – Теперь ее дело переходит в руки моего преемника, он будет вести расследование и держать с вами связь.
Нурия ненадолго успокаивается, но тревога тут же возвращается.
– Кто он такой?
Лосано старается говорить убедительно, но слышит в собственном голосе фальшь.
– Его фамилия Суреда, молодой, активный, с хорошей подготовкой. Он наверняка будет удачливее меня.
Лосано хотел было сказать «профессиональнее», но решил не лгать.
Будущему субинспектору только-только исполнился тридцать один год, ему предрекали блестящее будущее, в его случае можно говорить об энтузиазме – но не о профессионализме.