– Better[16], – ответил я.
Профессор Тоунер стала расспрашивать о «чудовищном инциденте, который произошел в кампусе на прошлой неделе». Я сказал, что Крис Дженкис силой вымогал у меня деньги и что я отказался их ему давать, из-за чего он меня избил.
– Why would he want your money? – спросила она.
– I don’t know… you know, there is a stereotype about rich Russians, – ответил я. – All these BBC shows and Chelsea and oligarchs… stuff like that…
– Yes, I know. But it’s not for nothing, is it?
– The oligarchs?
– No, you and Chris[17].
И тут я понял, что забыл придумать, зачем Крису понадобились мои деньги. Сказать профессору Тоунер, что я продаю сигареты, значило бы вырыть себе еще более глубокую яму. Нет, не только себе, но и всей школе. Наверняка профессор Тоунер задала похожий вопрос Денису, но тот забыл меня предупредить.
– What did Chris say?[18] – спросил я.
Крис, по словам профессора Тоунер, вообще отказался называть причину драки. Она сказала, что у нее возникли подозрения о каких-то «темных делишках» и что она обязательно докопается до правды. Я спросил, как накажут Криса.
– The same way we’ll punish Daniel, – ответила она. – They will have to write a 2000-word essay on fighting dangers.
– But he stood up for me![19] – запротестовал я.
Профессор Тоунер сказала, что перед школьными правилами все равны, а о запрете драк говорится на первой странице инструкции по безопасности.
– You’ve read it, haven’t you?[20]
Я ответил, что мог прочитать невнимательно или вовсе подписать, едва бросив взгляд на текст.
– Ignorance of the law is not an excuse[21], – сказала она и добавила, что я могу быть свободен.
IV
Настроение испортилось. Впрочем, оно и так было ни к черту. Я выбрался из кампуса и отправился в школьный парк. Деревья покрылись первой зеленью, и в парке было приятно спрятаться от весенней духоты. Где-то высоко на ветках носились беспечные белки. Я порылся в сумке и нашел пачку недоеденных сухариков. Раскидав их вокруг, я сел на пенек в ожидании, что белки оценят мою доброту. Одна из них прискакала к кучке, взяла один сухарь, понюхала его и брезгливо отбросила в сторону, после чего забралась на высоченную сосну.
Прилетели вороны. Они жадно набросились на сухари, а когда остались только крохи, принялись отбирать их друг у друга, противно гаркая и махая крыльями. «Ну хоть кому-то моя благотворительность понадобилась», – подумал я и поплелся назад в школу.