Вторник, 25 мая. Офис агентства «Профиль»
На работе с раннего утра было гадко и неуютно. Гуляли сквозняки. По унылым помещениям, где с вечера на скорую руку сотворили видимость порядка, бродили похмельные сотрудники и со стоном приводили офис в божий вид. Олежка Лохматов таскал за собой бутылку минералки, уровень которой стремительно падал. Екатерина искренне недоумевала, почему не может быть хорошо просто так – а только за счет чего-то: в частности, вчера было хорошо за счет сегодняшнего утра. Любаша – с лицом, как перед расстрелом, стояла на коленях и с методичностью робота-манипулятора перекладывала бумажки. Вернер опоздал – на сорок две минуты, пятнадцать секунд. Но виноватой физиономия не выглядела.
– Улица Фабричная вымыта пивом, коллеги, – объявил он с неуместной торжественностью и пафосом. – «Газель» хлобыстнулась в грузовик, груженный «Крюгером». Пострадавших нет, но ситуация, что ни говори, трагичная.
Коллеги с неприязнью покосились на опоздавшего.
– А мы любили его, как отца, сына и святого духа, – вздохнула Екатерина.
– Ну, подумаешь, опоздал, – рассердился Вернер. – Меня вчера, к вашему сведению, менты таки прибрали. У родного подъезда – уже руку протягивал, чтобы дверь открыть – а они и выходят. Опера, пэпээсники, штатские… Соседа по площадке тащат – беда к соседу пришла с понятыми. Доворовался, гад. Я и говорю ему: «Здрасьте, мол, Савелий Сидорович, неплохая ночка? А утро-то какое будет…» – А те, не разбираясь – и меня – в воронок с горизонтальной загрузкой… Потом, правда, отпустили, разобрались, опера еще извинились, но пэпээсники тряхнули качественно. Денег пропало – пятьсот рублей, пачка презервативов, шарики из кремния. Умеют же обыскивать, фокусники – не подкопаешься. А что, говорят, мы не брали, не было у вас никаких пятисот рублей…
– «Справочник необходимых знаний» не пропал? – забеспокоился Максимов.
– Нет, на месте знания, – успокоил Вернер. – Ментам не надо – они и так все знают.
Закончив чаепитие с крохотными сдобными печенюшками (Лохматов презрительно называл их «пищевыми добавками»), сгрузили посуду Любаше, и Максимов строго обозрел подчиненных. Проверку похмельем с горем пополам одолели.
– Итак, трудоголики вы мои недоделанные, не пора ли заняться делом?
– Работы нет, – насторожился Вернер. – Незабуд уже рассчитался.