Капко припал к земле, и, не поднимая головы, змеёй скользнул между камнями, завалился в какую-то рытвину, долго скрёбся по ней на карачках, сбивая в кровь колени, обдирая кожу на ладонях, и выкрикивая в исступленье первые пришедшие в голову слова молитвы.
В зимовье он пришёл в сумерках, грязный, с заострившимся от страха лицом, упал перед Фросей на колени и заплакал:
– Ты жива!
Внутри было тепло и сухо. Вкусно пахло мясным борщом. Уютно потрескивали в печи дрова. И Капко быстро успокоился. Рассказал Фросе всё, что с ним приключилось.
Утомлённые ночными переживаниями, они проспали почти до полудня. Солнце ласково светило. Густо пахло травой. Стрекотали кузнечики. Мир и покой растворили в душе вчерашние страхи.
– Пойдём туда, посмотрим, – предложила Фрося, указывая на вершину скалы-гриба.
Капко некоторое время колебался, но женская настойчивость возобладала над мужской нерешительностью, и Капко полез в гору.
Фрося следила за каждым его шагом. Сердце у неё стучало, спёртое дыхание жгло горло.
Вот Василий добрался почти до самой «шляпки», огляделся по сторонам, зачем-то потопал ногой, проверяя, тверда ли земля, и призывно замахал Фросе рукой.
– Вот там он стоял, – указал Капко на скалу, когда Фрося, охая и унимая дыхание, поднялась к нему.
– Кто он? – простодушно переспросила Фрося.
– Кто, кто, – сердито сказал Капко, стягивая с себя влажную от испарины страха нательную рубашку. – Скоко раз тебе разобъяснял? Он – грозолёт, значит!
– Вась, а можат померещилось? В темень да грозу и не такое быват!
– Можат и померещилось, – с ленивой интонацией в голосе согласился Капко.
– А можат и нет?
– Можат и нет.
– А если он взаправду был… И счас здеся? – не унималась Фрося.
– Если здеся, мы и узнаем, – с мрачной решительностью сказал Василий, оглядывая вершину, – как бы к ней подлезть?
Капко двинулся по узкой площадке, плотно прижимаясь к скале. Вдруг он настороженно остановился.
– Фрося, глянь-ка сюда.
Фрося притаила дыхание.
– Нора кака-то.
– Вроде пещерка.
– Надо бы взглянуть.
– А вдруг там оно.
– Что оно?
– Привиденье!
– Днём привиденье? Нет! – подбодрил себя Капко.
– Тады зверь.
Капко навострил уши. Тишина. Только слабый ветерок играл космами сухой травы, выбивающейся там и сям из трещин скалы.
– Всякое может быть. И зверюга какая-нибудь дрыхнет.
Но непонятная сила необоримо потянула Капко к расщелине.