Но тело Юны ответило так откровенно, будто нуждалось в этом напоре. Налилось томной тяжестью, прильнуло к мужчине.
Дыхание сбилось. Сквозь дурман в голове она почувствовала, как Марген опрокинул ее на сиденье. А затем его горячие, шершавые ладони проникли под юбки и начали ласкать ее ноги, поднимаясь все выше и выше.
Не в силах оттолкнуть соблазнителя или разорвать бесстыдный поцелуй, она обвила его шею руками.
Разум подсказывал: надо остановиться! Но тело жило своей жизнью. Оно желало стать еще ближе с этим мужчиной, слиться с ним воедино, впустить его в себя, заполнить сосущую пустоту.
Ей казалось, что она вся горит. Но это особый огонь, не магический. И только Марген может его потушить.
Пальцы мужчины достигли края резинки чулок. Скользнули по нежной коже к сокровенному треугольнику, заставив девушку судорожно выдохнуть. И в тот же миг тяжесть его тела исчезла.
Юна не сразу поняла, что он отпустил ее. Отпрянул как от прокаженной. Все еще во власти накативших чувств, она машинально потянулась за ним. И наткнулась на пылающий взгляд.
В глазах Маргена бушевало настоящее пламя. Темное, безрассудное, необузданное. Но главное, его зрачки вытянулись и превратились в две алые щели.
Это были глаза дракона.
Миг – и он закрыл веки. Тяжело и рвано, дыша толкнул дверцу экипажа. В салон ворвался ночной ветерок, остудил пылающие щеки девушки.
– М… Марген? – пролепетала Юна.
– Отдыхайте, принцесса, – хрипло выдохнул он.
И, не оборачиваясь, исчез в темноте.
Кэб даже не притормозил. Юна только увидела, как захлопнулась дверца.
Ошеломленная, опустошенная, все еще во власти разбуженных чувств, она прильнула к окну. Но там была только пустая улица, дома с зажженными окнами и фонари.
Марген исчез. Снова бросил ее, взбудоражив и ничего не объяснив.
Юна коснулась пальцами зацелованных губ. И поняла, что если бы он не ушел, она не смогла бы его остановить. Потому что хотела, чтобы он продолжал. Потому что вопреки здравому смыслу, ей не было страшно или противно…
***
Вскоре кэб остановился возле дома. Ром помог Юне выйти, но ничего не сказал, ничего не спросил. Будто и так все понял по ее пылающим щекам и застывшему в глазах смятению.
Экипаж он завел под навес, чтобы его не было видно с улицы. Запер лошадь в сарае, предварительно почистив ее и наполнив кормушку овсом, а затем вернулся в дом. И нашел Юну на кухне.