– четвертак. Помог официантке из палатки с уличной едой убрать бумажные тарелки и прочий мусор – получил пирожок и стакан чаю. За палатками мальчишки затеяли игру в ножички. Бежка ловчее всех втыкал свой ножик в землю, выиграл шесть кошачьих фигурок и еле ноги унёс – никто не любит проигрывать, особенно какому-то сопляку-оборванцу.
Перевалило далеко за полдень, когда толпа расступилась под натиском полицейского оцепления.
– Едут!
И вот они появились. В горку медленно продвигался кортеж из пяти автомобилей с откинутым верхом.
Вместе с другими мальчишками Бежка забрался на крышу ларька на самом въезде. Видно было просто отлично, Бежка рассмотрел всё в подробностях.
Первым на площадь въехал сверкающий чёрный автомобиль, и толпа взорвалась приветственными криками и аплодисментами. Водитель был темноволосым, с узкими глазами. Хозяйка сидела рядом с белой бархатной подушкой на коленях. На подушке царственно возлежала серая кошка, пушистая и невероятно красивая.
– Сантэ, – обмирая, прошептал Бежка. На заднем сиденье он увидел наследницу с распущенными чёрными волосами.
– Ничего так, – сказал про неё один карапуз.
Мальчишки засмеялись, а кто-то передразнил:
– Ничего… Да она… куколка!
И Бежка вместе со всеми закричал:
– Куколка! Куколка!
Рядом с наследницей на такой же белой подушке, как у Сантэ, развалился огромный тёмно-коричневый кот. Он прижимал уши, когда крики толпы становились нестерпимо громкими.
– Господин Миш! Сделай нас богатыми! Подари нам мурчонка! – надрывались мальчишки.
Бежке показалось, что мурр понял их, потому что на мгновение его жёлто-зелёные глаза расширились – удивился, наверное, просьбе о мурчонке. Он сел, широко зевнул и, удерживая равновесие, положил передние лапы водителю на плечи, вызвав новые восторженные крики.
Следующим на площадь въехал чёрный автомобиль Югаев. Водитель был важный и толстый, как повар из забегаловки на Мелких прудах. Свернувшись колобком, невзрачно-бурая Мягкая Кошка лежала на высокой плотной подушке между хозяином и мальчиком постарше Бежки. Время от времени мальчик поворачивался к мурре и гладил, как будто не мог удержаться.
В тёмно-синем автомобиле Бастетов какая-то девушка держала на коленях Нежную Миу. Мурра пугалась криков толпы, её тело с короткой, в голубовато-белых разводах шёрсткой сотрясалось от дрожи, и девушка успокаивала её ласковыми поглаживаниями.