Пожалуй, старик бы очень удивился, узнав, что этот уединенный, никому ненужный уголок на задворках, в конце концов будет обжит настолько, что его несовременный, но все еще крепкий дом окажется в тупике одной из населенных улочек, окруживших его со всех сторон, подобно гигантской паутине.
Тети Кайлы дома не оказалось.
То было одновременно и к счастью, и к худу. Ведь будь она дома, Кристина могла бы спросить у нее совета. С другой стороны, кто знает, как бы ворчливая владелица книжного магазинчика отреагировала, узнав, что ее племянница гадала на Карачун вне круга, да еще и в присутствии непосвященной!
Может статься, что и выгнала бы ее из дома… Ведь «никакой волшбы и чаровства» – было главным условием пребывания Кристины под ее крышей.
Тем, которое девушка всеми силами намеревалась соблюдать.
Ровно до этого самого момента.
Помимо древних традиций собственной семьи, тетя Кайла также презирала современную технику и по старинке использовала записки, вместо сообщений в мессенджерах и соцсетях.
Одно из таких рукописных посланий, оставленное на маленьком листке, прижатом к холодильнику магнитом с красноносым садовым гномом, сообщало, что женщина уехала за город к подруге и планирует вернуться не раньше, чем в городе закончится «это рождественское помешательство, от которого рябит в глазах и начинается мигрень». Записка традиционно начиналась тетиным фирменным «Моя дорогая девочка» и заканчивалось назидательным «изо всех сил верю в твое благоразумие.
Кристине вменялось в обязанность содержать до тех пор дом в чистоте и порядке, а также ни в коем случае не забывать кормить Кэтберри.
И суровый взгляд упитанного и совершенно не ручного иссиня-черного Кэтберри, возлежавшего на холодильнике, свесив пушистые лапы прямо над запиской, как бы подчеркивал:
«Пора тебе, Кристина, исполнить свое предназначение… Покорми меня!»
Наверно чувствуя вину, за то, что собиралась сделать под крышей дома своей тети, Кристина положила коту сразу целую миску корма и поставила возле плошки со свежей водой такую же большую с молоком. За что тут же услышала от спрыгнувшего к ее ногам кота похвалу – довольное замурчательное ворчание.
«Молодец, Кристина, хорошая девочка. Продолжай в том же духе, и я может быть разрешу тебе наконец почесать себя за ушком!»
Ах, если бы полосатый тетин любимчик знал, что собиралась этой ночью сотворить в доме его хозяйки гостья. Точно вел бы себя иначе.