* * *
Ахти всё больше времени проводил, катаясь по округе на лошади. Иногда он охотился и приносил на обед какую-нибудь дичь. Теперь, когда посетителей не было, в его обязанности входило топить печь, подметать в трактире, убираться в конюшне и заботиться о Фиксу.
* * *
Возвращаясь с очередной прогулки, Ахти заметил на дороге, ведущей к трактиру, свежие отпечатки подков. Судя по ним, конь всадника был просто великанским. Следы копыт второго коня, следовавшего рядом, казались детскими, хотя имели самый обычный размер.
Парень ударил Фиксу пятками, объехал сосновый островок и въехал во двор.
С первого взгляда Ахти определил, что пропустил что-то интересное.
У входа в «Мамочкин приют» к перилам были привязаны два жеребца. Первый, гигант, поразил мальчика не столько своим ростом, сколько длиной тела и окрасом. Оливковая шерсть местами отливала бронзой, а местами – зеленью. На спину коня была накинута шерстяная попона, хотя день был тёплым.
Второй жеребец по сравнению с гигантом выглядел маленьким. Но был более пропорциональным и изящным, поэтому также не оставил мальчика равнодушным – сизогорский рысак, каких он видел только на картинках.
Тойво беседовал на крыльце с гостем в дорожном плаще и капюшоне. Ахти и одного взгляда хватило, чтобы заметить выпирающие ножны, а среди снятых с коня сумок – притороченный короткий лук.
– …отвечаешь за них головой, хозяин… – расслышал Ахти строгий голос незнакомца.
– Обижаешь, Цубаса. У меня лучшее заведение в Глухолесье.
– Ага, лучшее. Потому что единственное в округе, – ответил путешественник.
Трактирщик фыркнул, почесал дряблую шею:
– Насчёт животных не сомневайся! У меня теперь такой конюший, что вельможи из столицы довольны его работой! В конях он смыслит и своё дело знает.
Ахти спрыгнул на землю, взял Фиксу за узду.
– А, это ты? – нахмурился Тойво. – Где тебя носит?
– Я, вообще-то, куроптицу подстрелил, – пробурчал мальчик, привязывая кобылу в стороне от жеребцов, и открепил от седла пернатую тушку.
– Бросай всё и позаботься о конях. У нас важные гости.
– Видно гости и правда важные, если ты так лебезишь перед ними.
Мальчик продолжил возиться с узлом, но краем глаза заметил, что глаза у трактирщика округлились, а из ушей вот-вот повалит пар.
– И это твой конюший? – усмехнулся Цубаса и обернулся.