– Вот тебе и «не скажу ни слова», – хохотнул Чемпион. – Не верю я гадалкам.
– Гадалками базарных девок зови. А я провидица. И до факела мне: веришь ты или нет. Давай руку.
Ахти заметил, как на лбу Гаспара выступили капельки пота. Гость тряхнул длинной косой и сказал:
– Не у дел моя левая рука, бабуля. Ранение.
– Ранение? – ехидно усмехнулась Ку-Ку. – Ну что ж, давай правую, милок, мне так без разницы.
– Почему ж ты всем говоришь показывать левую? – вмешался мальчик, не сдержав любопытства.
– А чтоб туману нагнать, – ответила хиромантка и повернулась к Чемпиону. – Не трусь, воин.
Гаспар недовольно засопел, сел на стул перед старухой, вытянул правую руку.
Кукушка сгорбилась над грубой ладонью, секунду-другую шептала себе что-то под нос. Вдруг вскрикнула, отшатнулась, как обожжённая! Её обезумевший взгляд заметался по трактиру, перескакивая с одного лица на другое: Тойво поперхнулся пивом, Лемпи побледнела так, что румяна на её коже загорелись красными пятнами, а Цубаса попятился к стене.
Ахти заморгал, ничего не понимая. Только Чемпион не дёрнулся. Он сидел, задумчиво разглядывая собственную ладонь, а потом протянул лениво:
– А по-моему, морщины на ладони есть у всех, и это ничего не значит.
Он поднялся – высокий, плечистый.
– Идём, Цубаса.
Человек в татуировках чуть поклонился хозяевам:
– Мёда и хлеба этому дому.
– И крыши без прорех, – добавил Гаспар и пошёл к выходу.
Кукушка сидела со стеклянными глазами: губы сжаты, руки трясутся.
У Ахти пересохло во рту, сердце колотилось, отдаваясь в висках.
– Стойте! – крикнул он. – Подождите!
Фигуры двух воинов остановились в белом прямоугольнике дверного проёма.
«Возьмите меня с собой!» – мелькнула в голове мальчика внезапная, безумная мысль, но губы не осмелились её озвучить.
– Если будете проезжать Зелёную Пирамиду… – начал Ахти и замолчал.
– Тогда – что? – спросил Гаспар.
– Если увидите её, расскажите, что с ней стало.
Фигура в светлой рамке кивнула:
– Береги моего коня, мальчик. Отвечаешь за него головой.