– У нас пудель старенький. Не может долго без прогулки.
– Мы на кросс готовимся.
– К зубному!
– Папа ждёт. Едем могилы родных обиходить.
Ещё десяток разных секций, по словам одноклассников, непременно лишат воспитанников бесплатного спортивного инвентаря и посещения бассейна, если опоздать на тренировку.
Я понимающе усмехнулась: раньше была в такой секции, где абонемента на бассейн лишали за прогул.
Двое пацанов с галерки улизнули в дверь, на секунду оглушив нас шумом школьного коридора. Наверное, спешили в туалет.
Ирина Маратовна переводила потухший взгляд с одного ученика на другого и растирала висок – прямо как моя бабушка, когда у неё болит голова. Вдруг встал Эдик – кудрявый самоуверенный сын профессора – и развязно спросил:
– Зачем так лезть из кожи? Давайте подождем год, и на 40-летие Победы поздравим, как следует.
Я растерялась от этих слов. А Ирина Маратовна, смерив Эдика долгим взглядом, посмотрела на оставшихся ребят и заговорила проникновенным, но властным голосом. Голосом комиссара.
– Ты прав, Эдуард, сегодня есть лишь мои фломастеры и альбом. И что? Может, через 20 лет поздравить? Или лучше через 40?.. Да поймите же вы! Они… они для нас всю войну, каждый день из 1418-и жизнью рисковали! И представить не могли, что под пулями ходят для таких… малоблагодарных. Нам же это самим необходимо: поздравить Победителей. А через год… не все старики доживут. Так давайте сделаем доброе дело вместе и сейчас!
– А я разве против? – смущённо прошептал Эдик и выскользнул из кабинета во время звонка на вторую смену.
– Ничего не успеваю, – горестно вздохнула Ирина Маратовна, – придётся самой после работы обойти ветеранов. Ты, Яна, иди тоже: и так субботники и дежурства подстраховываешь…
Но я всё сидела, думая: «Кто, кроме меня?» И одновременно прокручивая собственных «планов громадьё»! Так, завтра, 9 мая, мы с родителями поедем в деревню: поздравим дедушку-фронтовика и посадим картошку. А сегодня хочу отреставрировать бабушкин сборник Пушкина с засушенной незабудкой. Иначе совсем развалится, а бабушка им дорожит, не знаю пока, почему, может, какая-то любовная история?..
Когда ушли последние ребята, Ирина Маратовна вдруг распахнула окно. На её лбу блестел пот.
Я уже понимала, что обходить ветеранов буду сама, и пошутила любимой фразой, прибавлявшей мне смекалки в трудностях: