За свои шуточки я получил удар по лицу от здорового мужика. Один его кулак был чуть меньше моей головы.
– Отвечай! – рявкнул тот, кто до этого задавал вопрос, видно, он был старшим.
– Ох… это было… лихо… еще парочка таких ударов, и меня отправят в нокаут. Думаю, смысла нет ставить на меня, ребята! У зеленого великана сто пудов преимущество!
Второй сокрушительный удар пришелся мне в солнечное сплетение. У меня сбилось дыхание, и я начал громко кашлять.
– Ты шпион Зирель?
– Я? Нет, о чем вы?! Я просто мимо проходил!
– Зачем ты выстрелил в Карла?
– Карл? Кто такой Карл? – Я сценично нахмурил брови, изображая на лице сложный мыслительный процесс. – А-а! Тот, что орал как потерпевший? Я вообще-то не хотел, просто не люблю, когда кричат без повода.
– Ты пытался его убить!
– Я?! Нет! Что вы! Я просто хотел заткнуть ему рот.
– Для чего?
– Ну, я, ребят, не знаю, кто вы, что от вас ждать…
– А сам-то ты кто?
– Я не скажу, пока вы не скажете, кто вы.
Удар, еще удар, видно, я разозлил великана, он целенаправленно вымещал на мне злость.
– Говори кто ты! – яростно кричал допрашивающий.
– Нет.
Удар, я чувствовал, как медленно из меня уходят силы. Казалось, что все внутренности перекрутили на мясорубке. Голова гудела, а глаза почти не видели, все сливалось в одно размытое пятно. Великан продолжал дубасить мои ребра, остальные стояли и молча смотрели.
– Остановить! Ты убьешь его, а он нужен живой.
Удары прекратились. Моя голова беспомощно упала на грудь. Я думал о том, что надолго застрял тут, что не смогу найти свою Филиппу и детей, о том, что их могли так же поймать и избивать в поисках ответов. Я боялся, что с ними что-то случилось. Избитый почти до полусмерти, я молился, чтобы с ними все было хорошо.
– Филиппа! Моя Филиппа! – прохрипел я, уже теряя сознание.
– Что? Что он только что сказал?
Я сидела на пожухлой траве и бережно расчесывала волосы своей драгоценной дочурки. С тех пор как мы покинули Либерию, она совсем не разговаривала. Произносила только отдельные фразы, но ни разу не заговорила со мной как раньше. Я боялась, что все это из-за происходящего сейчас с нами. Из-за нарастающей войны, из-за напряжения, неопределенности жилья и, самое главное, наверно, из-за того, что она совсем не видит своего отца. Я и сама испытывала неподдельное отвращение ко всему этому. Боязнь и переживания за Парельо делали меня нервной и дерганой, и Герельти это чувствовала. Я старалась быть спокойной, но с каждым днем это становилось все труднее и труднее.