Так вот, когда впервые Цадик увидел эту квартирку и хозяина, ему она очень понравилась, можно сказать, идеальное место для отдыха и чтения, для каких-то своих маленьких лесных радостей, Цадик любил лес, любил пошаманить, поговорить с духами, довольно быстро настраивал природный микроклимат, вещал на различных древних языках; и, в общем, ему по нутру пришлось это неприхотливое местечко, потому как жизнь уже успела его сильно потрепать; изрядно покидать его, хотя и не столь шибко, как, например, тех, кто оказывался в районе боевых действий. И все же Цадик давно заподозрил что-то неладное с людьми, что-то странное и вымученное; он и сам много пострадал от родственников в том числе, от конкурентов по бизнесу; и все-то как-то несерьёзно и по-детски, однако все эти мелкие неприятности, и тычки в спину, сказались и на его некогда богатырском здоровье! Цадик не был, конечно, рохлей какой-нибудь, да, был очень вынослив, силён ещё и молод и в свои сорок два почти выглядел не больше чем на тридцать, а когда приводил себя в порядок и брился, ему нельзя было дать даже двадцати семи! Это было удивительно в тридцать пять, когда на него западали двадцатилетние девчонки, однако и теперь внешне он не сильно изменился, хотя внутренне, конечно, претерпел много ударов, и ударов серьезных, ударов неудержимой судьбы злодейки? Цадик, поначалу хорохорился, и не верил в судьбу, он считал это нелепым. Вообще, ему жизнь своя казалась очень странным стечением обстоятельств; ввиду того, что она приобретала ценность вне его, а сам он лишь пытался выключиться из этого изнурительного процесса; и при помощи музыкальных увлечений, книг и порой спорта. Цадик от природы был, похоже, ещё и медиумом. В этом сложно разобраться, и Цадик осознал эту экзистенциальную опасность лишь годам к тридцати восьми, и это был такой мощный удар для него, осознать в православной стране такие редкие дарования, однако обо всем по порядку!
Цадику понравилось место это, и довольно уютная квартирка, и он намеревался поправить своё здоровье, пожить спокойно для себя, потому как его расход жизненных сил превысил допустимые нормы. И Цадик в определённый момент понял, что так нельзя себя тратить, по сути, на посторонних во многом ему людей, что им просто пользуются, что какого-то смысла в этом духовного совсем немного. И он решил уединиться, прежде всего, от ленивого и самодурного отца, с которым с детства у него были натянутые и очень непростые отношения, и потом уже от назойливых конкурентов, да, и родственников бывшей жены, и вот такая возможность ему подвернулась!