Замысловатости судьбы. Сказки-крошки о жизненных открытиях - страница 4

Шрифт
Интервал


Краеугольно-каменный век

На перепутье времён разговорился Ерёма, странник по эпохам, с человеком каменного века. Рассказывает про Римскую империю, про искусство Возрождения, про науку и технику двадцатого века…

– А всё-таки наш век краеугольный, – наслушавшись, заявил кроманьонец. – Без ножей каменных, без игл костяных – вы, потомки, и мастерить бы не научились. Без колеса – куда бы технологии катились? Без человеческих переживаний и культура бы не затеплилась. Да и говорить мы первые научились…

Почесал Ерёма в затылке и согласился:

– Твоя правда, братан. С вашего каменного века всё началось. Лишь бы не им кончилось…

Письмо из памяти

Неважно, откуда оно оказалось в твоих руках. Достаёшь из конверта пожелтевший листок – и начинается сон наяву…

Здесь, несколько десятилетий назад, всё призрачно, кроме главного для тебя тогда – общения, в котором из неточных слов возникают туманные облака нереальных сегодня переживаний.

В странно-смутном сне ты ещё понятия не имеешь о своей судьбе, как и автор письма. Вы находитесь там, тогда – и делитесь друг с другом тогдашней жизнью.

Сон заканчивается, как только письмо спрятано в конверт. Ты просыпаешься, радуясь сну и тому, что это лишь сон. И благодарен ему за то, что он просто спит в конверте.

Вор или уборщик

Встретилось Время с Вечностью. Жалуется:

– Странные люди. Упрекают меня в забвении того, что прожито или когда-то узнано. Чуть ли не в воровстве: мол, краду у них что-то из памяти. Но резервы памяти не бесконечны. Убираю завалявшееся, место для нового освобождаю… Хорошо тебе с твоей бесконечностью. Спасибо, что принимаешь излишки человеческой памяти!..

– Сочувствую тебе. Людям лишь бы от своей вины избавиться, перевалить на другого… Но когда ко мне попадают, начинают понимать, сколько у тебя работы. Они и представить не могли, что всё сохраняется в целости и сохранности. Приходится им заново во всём этом разбираться.

Прошлое, которое наступит

– Говоришь, боишься своего прошлого, родной?

– Боюсь, батюшка Еремей. Уже всё оно исповедано, как положено. Но боюсь, что утянет оно на дно меня, словно перегруженный корабль.

– Так прошлое разное бывает. Не всякое прошлое прошло. Какое-то осталось навсегда. Какое-то ещё наступит.

– Как наступит, если прошло?

– От тебя зависит, родной: как освоишь его по-настоящему.