Кайя с громоздким Тали в охапку перелезла борт, опасливо оглядываясь по сторонам. Под грязной высокой стеной на сваях стояла видавшая виды хибарка, из трубы ее вился слабый дымок. И все. Больше на мокрой грязной илистой земле не было ничего, кроме голого кустарника.
– Пошли, познакомишься с Юки, моей женой, – позвал Укко, с кряхтением поднимаясь по шатким ступеням в это единственное подобие домика.
Каарине ничего не оставалось, как последовать за ним. Талисман послушно полез наверх смешными прыжками.
Юки оказалась довольно хмурой и немногословной особой с неразгибающейся спиной и замызганным платком, повязанным поверх седых коротких прядей волос. Лишний раз расспрашивать мужа не стала. Колдуя у крохотной печурки в единственной темной комнате с тем самым затхлым запахом тины, что исходил от Укко, она не уронила ни слова, после того, как Укко кратко изложил историю появления гостьи. Кайя с содроганием осматривалась кругом, пусть горевшая на деревянном грязном столе единственная свеча и не давала глазам разгуляться. Укко уселся на грубо сколоченный табурет, копаясь в собственной бороде, в глазах его порой начинали прыгать задорные искорки. Впрочем, Каарине могло и показаться. Печеных окуньков и хлеб ели в неловком молчании.
– Свел бы ты ее к Ромуальдо, – изрекла Юки, убирая чугунок со стола.
В свете свечки оказалось, что ее лицо не так уж и старо, а глаза совсем не злые и не сердятся нежданному гостю, а потому бояться нечего.
– Кто такой Ромуальдо? – уточнила Кайя, засовывая в рот последний кусок кукурузного хлеба.
Тали досталась добрая его половина, но бутуз все равно с надеждой зыркал по углам.
Укко нахмурился. Его морщины проступили темными полосами на обветренном лице.
– Я думал об этом, но он-то мужчина, – старик покосился на косы Кайи.
– Любому мужчине, одинокому или не нет, нужна хозяйка в доме, – возразила Юки веско. – А ей нужна крыша над головой. К тому же, она совсем еще ребенок. Сколько тебе, Кайсу?
– Пятнадцать, – тихо отвечала Каарина, встревоженно вглядываясь в лица своих новых друзей.
– Вот видишь, – ответила Юки мужу.
– В иных краях в таком возрасте уже замуж идут, – покачал Укко головой.
– Благо, на севере все проще, – проворно закончила Юки разговор. – Да и инвалид он. Сам знаешь, от помощи не откажется.
– Сама знаешь, что откажется, – хватался за последнюю соломинку Укко.